— Ладно тебе издеваться, — проворчал Корсаков.
— А здесь что? — Павел шагнул в спальню. — Ну, нет слов! Кровать с балдахином! Марина, ты слышишь? У него кровать с балдахином! А где сам балдахин? А, вот валяется. Телевизор какой, окно с видом на Москву, — без устали перечислял Воскобойников достоинства жилища, — ба?а?а, картина! Какая прелесть! А я то думал, когда же в тебе проснется настоящий художник…
— Картина не моя, — поспешил сказать Корсаков, — но об этом потом. Марина, вы присаживайтесь. Сок или пиво хотите?
— Только не пиво, — Марина, в легком сарафане, заглянула в спальню, вернулась в холл и стала рассматривать висевшие на стенах картины.
Воскобойников плюхнулся в антикварное кресло, вольготно раскинулся в нем и одобрительно кивнул.
— Уф?ф! Все, отсюда я не вылезу. Ну, хозяин, угощай. Хозяйкой?то не обзавелся?
Как бы в ответ на его слова дверь в ванную распахнулась, и Анюта, в чем мать родила, появилась на пороге.
— Мама, я художника люблю! Мама, за художника пойду, — напевала она, вытирая волосы огромным полотенцем. — Обед готов? — Она откинула назад волосы. — Ой… привет…
— Здравствуйте, — прогудел Пашка, с удовольствием ее разглядывая.
— Добрый день, — сказала Марина, скрывая улыбку.
— Смертельный номер: «Цыганочка с выходом», — возвестил Корсаков, простирая руку, как шпрех?шталмейстер на арене цирка. — Исполняет Анна Кручинская. Нервных просим не смотреть, и ты, милый Паша, отвороти глаза бесстыжие. Тем более при невесте.
Анюта метнулась в ванную. Воскобойников подмигнул Игорю:
— Очень даже ничего хозяйка.
— Симпатичная девушка, — согласилась Марина. — А сколько ей лет?
— Ой, лапочка, я тебя умоляю! — воскликнул Павел. — Совершеннолетняя, а там — какая разница?
— Ребята, я, наверное, влюбился, — сообщил Корсаков, виновато усмехнувшись.
— Так это же прекрасно, — всплеснула руками Марина.
— Ну, это мы проходили неоднократно, — умерил ее восторги Павел.
— Нет, ей?богу! Может, это ее я искал всю жизнь, — сказал Корсаков.
— Нет, ей?богу! Может, это ее я искал всю жизнь, — сказал Корсаков.
— Пора бы уже и найти… — Воскобойников прихлопнул руками по подлокотникам кресла. — Ладно, а кормить гостей здесь собираются? Или вы любовью сыты?
— Сейчас организуем, — Корсаков открыл холодильник, в замешательстве почесал подбородок. — Так, боюсь, придется идти в магазин — на четверых маловато.
— Вот и отлично, прогуляемся заодно, — Воскобойников поднялся на ноги. — Мариночка, вы тут с хозяйкой пока стол сервируйте, а мы мигом.
Корсаков заглянул в ванную предупредить Анюту, что ненадолго отлучится. Она одевалась, стоя перед зеркалом, и скорчила ему рожицу.
— Ты что, предупредить не мог?
— Да я и сам не знал, что Пашка вот так заявится. А ты не будешь в следующий раз голой ходить.
— Не нравится — не буду, — Анюта надула губы.
— Ну, ладно, — Корсаков поцеловал ее в еще влажное плечо, — мы с Пашкой в магазин, а вы с Мариной стол накрывайте. Она тебе понравится — хорошая девушка.
— Иди уж…
Воскобойников уже спустился вниз. Игорь показал Марине, где стоят рюмки, тарелки, лежат вилки и все остальное и догнал его в переулке.
Глава 2
Они вышли на Арбат и свернули к метро «Смоленская». Павел редко бывал в Москве — реставрация особняка под Яхромой шла полным ходом, — и с интересом оглядывался. Корсаков то и дело поднимал руку, приветствуя знакомых. Открывались палатки, торгующие сувенирами, из дверей кафе пахло молотым кофе, тянуло дымком от мангалов. Небольшой оркестр из баяна, скрипки, саксофона и барабанов расчехлял инструменты.
— Ну, собственно, не так уж все изменилось, — констатировал Воскобойников.
— А что может измениться? — пожал плечами Корсаков. — Только забегаловок стало больше, и ориентированы они, в основном, на приезжих. Москвичи приходят только в выходные, а так, сам знаешь, какой здесь контингент бывает. Слушай, я что хотел спросить: ты свою основную специальность не забыл?
— Это какую?
— Ну, реставрацию картин.
— Нет. Только прожить на нее невозможно, вот и переквалифицировался. Инструмент у меня остался, реактивы есть. А что такое?
— Картину с птичками видел? Подозреваю, что под ней спрятано что?то еще.
— Ага, — Воскобойников подергал ус, — и ты хочешь, чтобы я смыл птичек. Это можно, вот только по времени, боюсь, не уложусь. Реставрация — дело долгое, а завтра к вечеру нам надо быть в Яхроме. Работодатель торопит. Хочет до зимы въехать в особняк.
— Мне кажется, там работы немного, — сказал Корсаков. — Утки нарисованы акварелью и, по?моему, даже лаком не покрыты. Я бы и сам справился, но боюсь испортить.
— Попробуем помочь твоему горю, — согласился Павел. — Думаешь, там что?нибудь ценное?
— Посмотрим, — уклончиво ответил Корсаков.
Он и хотел открыть полотно и одновременно боялся этого — объяснить свои сомнения он бы не смог, но подсознательно ощущал, что наследство Анютиной бабки принесет в его жизнь перемены.
Они зашли в продуктовый магазин и, чтобы не возиться с готовкой, купили полуфабрикатов, копченой колбасы, мяса и рыбы в вакуумной упаковке, фруктов, овощей. Корсаков предложил взять водки, но Воскобойников отказался.
— Если хочешь, бери, но я пить не буду.