20
О братья мои, разве я жесток? Но я говорю: что падает, то нужно еще толкнуть!
Все, что от сегодня, — падает и распадается; кто захотел бы удержать его! Но я — я хочу еще толкнуть его!
Знакомо ли вам наслаждение скатывать камни в отвесную глубину? — Эти нынешние люди: смотрите же на них, как они скатываются в мои глубины!
Я только прелюдия для лучших игроков, о братья мои! Пример! Делайте по моему примеру!
И кого вы не научите летать, того научите — быстрее падать! —
21
Я люблю храбрых; но недостаточно быть рубакой — надо также знать, кого рубить!
И часто бывает больше храбрости в том, чтобы удержаться и пройти мимо — и этим сохра-нить себя для более достойного врага!
Враги у вас должны быть только такие, которых бы вы ненавидели, а не такие, чтобы их презирать.
Надо, чтобы вы гордились своим врагом, — так учил я уже однажды.
Для более достойного врага должны вы беречь себя, о друзья мои; поэтому должны вы проходить мимо многого, —
— особенно мимо многочисленного отребья, кричащего вам в уши о народе и народах.
Сохраняйте свои глаза чистыми от их «за» и «против»! Там много справедливого, много несправедливого: кто заглянет туда, негодует.
Заглянуть и рубить — это дело одной минуты: поэтому уходите в леса и вложите свой меч в ножны!
Идите своими дорогами! И предоставьте народу и народам идти своими! — поистине, тем-ными дорогами, не освещаемыми ни единой надеждой!
Пусть царствует торгаш там, где все, что еще блестит, — есть золото торгаша! Время королей прошло: что сегодня называется народом, не заслуживает королей.
Смотрите же, как эти народы теперь сами подражают торгашам: они подбирают малейшие выгоды из всякого мусора!
Они подстерегают друг друга, они высматривают что-нибудь друг у друга, — это называют они «добрым соседством». О блаженное далекое время, когда народ говорил себе: «Я хочу над народами — быть господином!»
Ибо, братья мои, лучшее должно господствовать, лучшее и хочет господствовать! И где учение гласит иначе, там — нет лучшего.
22
Если бы эти — имели хлеб даром, увы! о чем кричали бы они! Их пропитание — вот настоя-щая пища для их разговоров; и пусть оно трудно достается им!
Они хищные звери: в их слове «работать» — слышится еще и грабить, в их слове «зарабо-тать» — слышится еще и перехитрить! Поэтому пусть оно трудно достается им!
Так должны они стать лучшими хищными зверями, более хитрыми, более умными, более похожими на человека: ибо человек есть самый лучший хищный зверь.
У всех зверей человек уже ограбил добродетели их; поэтому из всех зверей человеку наиболее трудно достается пропитание его.
Только еще птицы выше его. И если бы человек научился еще и летать, увы! — куда бы не залетала хищность его!
23
Я хочу видеть мужчину и женщину: одного способным к войне, другую способную к дето-рождению, но обоих способными к пляске головой и ногами.
И пусть будет потерян для нас тот день, когда ни разу не плясали мы! И пусть ложной назовется у нас всякая истина, у которой не было смеха!
24
Заключение ваших браков: смотрите, чтобы не вышло оно плохим заключением! Вы заключили слишком быстро: отсюда следует — осквернение брака!
И лучше еще осквернить брак, чем изогнуть брак, изолгать брак! — говорила мне одна жен-щина: «Да, я осквернила брак, но сперва брак осквернил — меня!»
Плохих супругов находил я всегда самыми мстительными: они мстят целому миру за то, что уже не могут идти каждый отдельно.
Поэтому я хочу, чтобы честные говорили друг другу: «мы любим друг друга; посмотрим, можем ли мы продолжать любить друг друга! Или обещание наше будет недосмотром?»
— «Дайте нам срок и недолгий союз, чтобы видели мы, годимся ли мы для долгого союза! Великое дело — всегда быть вдвоем!»
Так советую я всем честным; и чем была бы любовь моя к сверхчеловеку и ко всему, что должно наступить, если бы я советовал и говорил иначе!
Расти не только вширь, но и ввысь — о братья мои, да поможет вам сад супружества!
25
Кто умудрен в старых источниках, смотри, тот будет в конце концов искать родников будущего и новых источников. —
О братья мои, еще недолго, и возникнут новые народы, и новые родники зашумят, ниспадая в новые глубины.
Ибо землетрясение — засыпает много колодцев и создает много томящихся жаждою; но оно же вызывает на свет внутренние силы и тайны.
Поэтому я хочу, чтобы честные говорили друг другу: «мы любим друг друга; посмотрим, можем ли мы продолжать любить друг друга! Или обещание наше будет недосмотром?»
— «Дайте нам срок и недолгий союз, чтобы видели мы, годимся ли мы для долгого союза! Великое дело — всегда быть вдвоем!»
Так советую я всем честным; и чем была бы любовь моя к сверхчеловеку и ко всему, что должно наступить, если бы я советовал и говорил иначе!
Расти не только вширь, но и ввысь — о братья мои, да поможет вам сад супружества!
25
Кто умудрен в старых источниках, смотри, тот будет в конце концов искать родников будущего и новых источников. —
О братья мои, еще недолго, и возникнут новые народы, и новые родники зашумят, ниспадая в новые глубины.
Ибо землетрясение — засыпает много колодцев и создает много томящихся жаждою; но оно же вызывает на свет внутренние силы и тайны.
Землетрясение открывает новые родники. При сотрясении старых народов вырываются новые родники.
И кто тогда восклицает: «Смотри, здесь единый родник для многих жаждущих, единое сердце для многих томящихся, единая воля для многих орудий», — вокруг того собирается народ, т. е. много испытующих.
Кто умеет повелевать, кто должен повиноваться — это испытуется там! Ах, каким долгим исканием, удачей и неудачею, изучением и новыми попытками!
Человеческое общество: это попытка, так учу я, — долгое искание; но оно ищет повелеваю-щего! —
— попытка, о братья мои! Но не «договор»! Разбейте, разбейте это слово сердец мягких и нерешительных и людей половинчатых!