В кожаном кресле восседала Мария Савойская, вопреки моему ожиданию, на ней не было ни кружев, ни рюшечек, только сугубо практичная домашняя одежда. Перед королевой лежала кипа бумаг, которые она просматривала, а между делом выписывала какие-то цифры, вполне возможно, что делала смету расходов.
Рядом с распахнутым окном замер первый министр, крутя, на левой руке золотой перстень он глядел куда вдаль, высматривая чего-то, а быть, может и кого-то. Услышав, как лакей плотно прикрыл за собой дверь, Альберони повернулся ко мне лицом.
— На каком языке вы, сеньор посол, предпочли бы вести беседу?- учтиво поинтересовался он.
— На русском, сеньор, но так как у вас просто нет навыка общения на моем родном языке, то лучше сразу же перейдем на французский язык,- отвечаю ему, возвращая любезность.
— Конечно-конечно, как вам будет угодно,- сказал Альберони, поворачивая голову к королеве.
— Вы знаете, сеньор, у нас дела идут несколько не так, как хотелось бы всем грандам Испании, да и королю, как бы он там не говорил своим подданным и советникам,- отвлекшись от лежащих перед ней бумаг Мария Савойская с интересом оглядывая фигуру молодого посла.
— Я прибыл ко двору не для того, чтобы давать пустые обещания или как некоторые мои собратья плести интриги против власть имущих,- слегка поклонившись, сказал королеве, боковым зрением глядя на первого министра.
— Что ж, рада это слышать, вот только мне непонятно для чего тогда вы здесь? Не из праздного же любопытства, в самом деле?- несколько наиграно спросила Мария Савойская.
— Моя страна во многом преуспела за последние годы, но у нас по-прежнему нет устойчивого выхода к морям, кроме разве что внутреннего, да только оно не так уж необходимо, когда не имеет выхода к другим морям.
— Моя страна во многом преуспела за последние годы, но у нас по-прежнему нет устойчивого выхода к морям, кроме разве что внутреннего, да только оно не так уж необходимо, когда не имеет выхода к другим морям. Так же России нужна поддержка в Европе, и чем тверже она будет, тем серьезней может быть оказана помощь той стране, взаимовыгодный союз с которой моя Родина смогла бы заключить,- спокойно выдвигаю первое предложение, впрочем, не надеясь на его принятие, слишком оно … нереальное, что ли.
— И какого рода поддержка интересуют твоего государя?- спросил Альберони.
— Любая, которая может привести к процветанию и укреплению нашего взаимовыгодного союза, если конечно его удастся заключить…
— На счет прямого союза,…ведь вступая в союз, Московия будет обязана вступить в войну на нашей стороне…
— Вовсе нет, ваше величество, моя страна сможет помочь вам… только после того, как мы сами уладим дела на своих западных границах, как вы, может быть, слышали,- на губах против воли появляется едва уловимая улыбка.- Мы уже десять лет воюем со Швецией, и смею заметить, в конце июня этого года произошло сражение, в котором вся шведская армия панически бежала с поля боя, сам король скрылся в Османской империи. А почти все солдаты и большая часть офицеров в данный момент двигаются к центральным землям России, отрабатывать потом и кровью все свои безобразия, учиненные в Малороссии и восточной Руси.
— Это не может быть! Шведская армия сильнейшая во всей Европе,- возразил первый министр, с негодованием глядя на меня, будто я лжец каких свет не видывал.
— Но все же это так, сеньор первый министр,- спокойно замечаю ему.- Я же сказал вам, что моя страна смогла извлечь выгоду из поражения под Нарвой. Взять себя в руки, перестроиться, взрастить саму себя и справиться с сильным врагом, об армии которого спотыкались не раз и не два наши западные соседи и союзники.
— На что это вы намекаете, сеньор посол?- с негодованием спросил Джулио Альберони
Не говоря ни слова, слегка пожимаю плечами, мол, кто знает.
— Вы правы, сеньор посол,- Мария Савойская встала из-за стола, прошла к углу комнаты, к глобусу на котором чуть ли не треть занимали белые проплешины неизведанных земель.- Еще совсем недавно, всего пару месяцев назад никто не предполагал, что эрцгерцог Карл вместе с предателями арагонцами сможет разбить войска моего мужа. Случилось так, что под Сарагосой нашли свое упокоение слишком много преданных нам воинов, а новой армии у нас просто нет, кроме той, остатки которой разбросаны по гарнизонам, в надежде на скорую помощь французов. Да и давно ли ушел из Мадрида сам Карл? И месяца не прошло, а ведь он был именно тут, в этих апартаментах, в самом дворце, а ни где-то еще!
«Эк тебя перекосило!- с несказанным удивлением гляжу на лицо королевы с болью взирающей на слегка вращающийся глобус».
— Если бы не верные каталонцы, то и по сей день, здесь восседал Карл, а не мы с супругом,- будто бы не замечая гримас первого министра, продолжила королева.- Где наша союзница Франция? Куда ушли ее армии? Я знаю куда! Они предали нас, решив отгородиться от опасности вторжения в собственные земли. Из-за этой бесконечной войны в стране разруха, по дорогам стало опасно ездить даже дюжине человек, а не одинокому путнику. Испания гибнет, окунаясь в пучину раздора и междоусобиц, но и их не избежать, ведь предательство нельзя прощать ни в коем случае. Уже потеряны владения в Италии, Сицилия ушла в руки к императору, Гибралтар захватили английские войска…