Терминологическая путаница, сбивавшая с толку многих авторов, так или иначе касавшихся в своих работах вопросов эволюции человека, продолжалась очень долго, а её отголоски слышны и поныне. Ещё в 1973 г. А. Манн и Э. Тринкэус констатировали, что «термин «неандерталец» используется и как название географического расового варианта, и как название эволюционной стадии», и потому круг ископаемых, обозначаемых этим термином, у разных авторов оказывается разным. Годом позже с резкой и очень убедительной критикой такого словоупотребления выступил У. Хауэлс, но коренным образом ситуация изменилась лишь в конце 70-х годов, когда появился ряд специальных исследований, посвящённых систематике гоминид верхнего плейстоцена.

Особенно большую роль сыграла статья А. Санта Люка, предпринявшего «инвентаризацию» материалов, которые в разное время разными исследователями определялись как останки неандертальцев. В этой работе на основе анализа множества черепов был определен круг специфических неандертальских признаков, а также было показано, что ни одна из африканских и восточноазиатских находок, относимых ранее многими исследователями к неандертальцам («тропическим» типа Нгандонг, «южноафриканским» типа Брокен-Хилл, «североафриканским» типа Джебел Ирхуд и др.), этими признаками не обладает. Дальнейшее изучение и сопоставление анатомических особенностей палеоантропологических находок из разных регионов подтвердило этот вывод, а также позволило внести ряд дополнений и уточнений в список черт, отличающих Homo neanderthalensis от Homo sapiens и других гоминид. Полагаю, пора и нам, оставив на время вопрос о таксономическом статусе неандертальцев и их месте в нашей генеалогии (к этим темам мы вернёмся позже, сначала в главе 3, а затем в главе 10), вплотную заняться их особыми приметами.

Основные события в истории антропологического изучения неандертальцев

Таблица 1.1: Основные события в истории антропологического изучения неандертальцев

Литература:

История открытия и изучения неандертальцев: Аугуста 1967: 35—51; Войно 1959; Герасимова 2006; Ларичев 1978: 26—50; Рогинский 1977: 100-123; Скленарж 1987: 25-44, 212-217; Brace 1964; Drell 2000; Eiseley 1957; Hammond 1982; Narrund von Uslar 1956; Schmitz 2006b; Schrenkand Miiller 2009: 1-21; Shreeve 1995; Spenser 1984; Spenser and Smith 1981; Stringer and Gamble 1993; Tattersall 1995: 74—119; Trinkaus and Shipman 1994; Zangl 2006

Глава 2 ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ

ОТВРАТИТЕЛЬНЫЕ, ГРЯЗНЫЕ, ЗЛЫЕ

«Мы, в сущности, почти ничего не знаем о том, как выглядел неандерталец, но всё даёт основание предполагать, что он был покрыт густой шерстью, уродлив с виду или даже омерзителен в своём непривычном для нас облике, с покатым и низким лбом, густыми бровями, обезьяньей шеей и коренастой фигурой». Эти слова из книги Герберта Уэллса «Очерк истории», написанные ещё в начале двадцатого века и приобретшие широкую известность благодаря другому классику английской литературы, Уильяму Голдингу, использовавшему их в качестве эпиграфа к своему роману «Наследники», видимо, и сегодня, в начале века двадцать первого, мало у кого вызовут возражения. Действительно, у неандертальцев, мягко говоря, неважная репутация среди нынешних обитателей Земли, представляющих их себе обычно этакими гоблинами — уродливыми, грязными, злобными и кровожадными существами, выбиравшимися из своих пещер лишь затем, чтобы кого-нибудь убить и сожрать. То обстоятельство, что никто из наших современников, а также и современников наших бабушек, прабабушек и так далее до бог знает какого колена не встречался с этими существами непосредственно, не сталкивался, так сказать, нос к носу, нисколько не мешает однообразию отрицательных ассоциаций, возникающих у большинства из нас при слове «неандерталец». Часто это слово даже используют как ругательство, желая указать на невежество или ограниченность умственных способностей того, кого так называют, либо же на невоспитанность человека, отсутствие у него каких бы то ни было моральных устоев (рис. 2.1). Согласно третьему изданию между народного словаря Уэбстера, одно из двух значений существительного «неандерталец» — это «грубый, неотесанный человек».

Рис. 2.1. Политическая карикатура, где один из кандидатов в президенты — неотесанный и агрессивный человек — представлен в образе неандертальца (из Интернета).

Традиция такого отношения была заложена уже вскоре после открытия в гроте Фельдгофер. На первых изображениях неандертальцев, принадлежат ли они художникам, полагавшимся в основном на своё воображение (рис. 2.2), или учёным, старавшимся особо не отрываться от анатомических реалий (рис. 2.3—2.5), перед нами предстают одинаково непривлекательные существа, в облике которых мало человеческого. Одного взгляда на любой из этих «портретов» достаточно, чтобы пропало всякое желание познакомиться с прототипом лично, а уж о возможности встречи с монстром вроде того, что изображён на рисунке 2.6, где-нибудь в тёмном переулке и думать не хочется.

Рис. 2.2. Видимо, первая бытовая сцена «из жизни неандертальцев», представленная вниманию широкой публики. Опубликовано в английском еженедельнике «Харперс Уикли» в 1873 г. Реалистичны на этом рисунке лишь пещера, неандертальский лоб да ещё, пожалуй, мускулы, тогда как всё остальное — подбородок, собаки, прекрасная пленница — привнесено воображением художника из иной, гораздо более поздней эпохи.