Глава 12 ПЛОДИТЕСЬ И РАЗМНОЖАЙТЕСЬ!

Тот факт, что после нескольких тысяч лет сосуществования двух видов неандертальцы исчезли, а гомо сапиенс, напротив, размножились и расселились почти по всей земле, уже сам по себе неопровержимо доказывает, что в чём-то последние имели преимущество, или, по крайней мере, оказались более удачливыми. Однако в чём именно — пока остается загадкой. На этот счёт высказывалось и высказывается множество предположений, от совершенно фантастических, игнорирующих и здравый смысл, и факты, до вполне правдоподобных и солидно обоснованных, но и те, и другие одинаково плохо поддаются проверке. Вообще обилие одновременно существующих гипотез — верный признак того, что проблема далека от разрешения.

Итак, почему исчезли неандертальцы? Первый ответ, который приходит в голову: их истребили. Этому объяснению — назовём его «гипотезой геноцида» — видимо, принадлежит исторический приоритет перед всеми остальными. Простое и находящее так много аналогий в недавней истории человечества, когда колонизаторы полностью или почти полностью стирали с лица земли коренное население весьма обширных территорий (Тасмания, Малые Антильские о-ва, многие районы Северной Америки, Австралии и т. д.), оно было очень популярно уже в начале прошлого века. О прямом истреблении неандертальцев анатомически современными людьми писали, например, Буль, Клаач, Осборн, а также многие другие антропологи и археологи. Есть у этой точки зрения приверженцы и в наше время. Один из них, американский антрополог И. Таттерсол, дал своей научно-популярной книге о неандертальцах подзаголовок, в котором назвал их вымирание загадочным, но из текста явствует, что на самом деле ничего загадочного для него в этом явлении нет, всё объясняется очень просто — целенаправленным уничтожением одного вида людей другим.

Как мы увидим ниже, фактов, которые подтверждали бы гипотезу геноцида и уничтожения одного вида другим, пока нет. Поэтому, а также в силу общих представлений о характере взаимодействия пришлых и автохтонных человеческих популяций в историческое время, мне гораздо более правдоподобной кажется картина, которую рисуют в своей совместной книге английские исследователи антрополог Б. Стрингер и археолог К. Гэмбл. По их мнению, скорее всего, в разных районах Европы и на разных этапах её заселения сапиенсами отношения у пришельцев с аборигенами складывались тоже по-разному, причём можно представить очень широкий спектр вариантов, от непримиримой вражды до тесного сотрудничества с массой переходных форм между этими полюсами. Действительно, где-то они могли бояться и избегать друг друга, а где-то, наоборот, искать друг у друга помощи и иногда даже — почему бы и нет? — заключать альянсы, направленные против себе подобных, так, как это делали, например, древнерусские князья, вступая в союзы с половцами и наводя кочевников на своих единоверцев, а очень часто и на родственников.

Но вернёмся к гипотезе геноцида. Что же, по мнению её сторонников, позволило сапиенсам справиться с европейскими аборигенами — неандертальцами? А то же самое, что обеспечило успех колонизаторам Нового времени на покоряемых ими островах и континентах: они были умнее (ну или, во всяком случае, хитрее), лучше организованы и обладали более совершенным оружием, чем туземцы. Не могу в очередной раз не процитировать Уэллса, который в своих «Людях-нелюдях» объяснял исход предполагаемого противостояния следующим образом: «Уступая людям в росте и стройности, неандертальцы превосходили их весом и силой, но они были тупы, и они ходили в одиночку или по двое — по трое, тогда как люди были быстрее, сообразительнее и сплочённее — когда они сражались, то делали это сообща. Они окружали своих противников и обрушивались на них со всех сторон. Они нападали на них подобно тому, как собаки травят медведя. Они кричали друг другу, что каждый должен делать, а неандерталец, лишённый речи, не понимал их. Они двигались слишком быстро для него, и в битве были слишком изобретательны».

Когда Уэллс писал это, ни он, ни кто-либо другой ещё не знал, что по абсолютному размеру мозг неандертальцев превосходил мозг современных людей, и что первые и вторые в течение десятков тысяч лет практически ничем не отличались по уровню культурного развития. Для него тезис об умственном превосходстве гомо сапиенс был аксиомой, а для нас сегодня это скорее теорема, причём теорема, которая всё ещё остается недоказанной. Её истинность далеко не очевидна и, как я попытался показать в главе 7, не вытекает с абсолютной неизбежностью из имеющихся антропологических и археологических данных.

Английский фантаст в цитированном отрывке ничего не говорит про преимущество сапиенсов в вооружении, но это его упущение вполне исправляет другой приверженец гипотезы геноцида, американский палеонтолог и антрополог Г. Осборн. В книге «Человек древнего каменного века», изданной в том же 1921 году, что и рассказ Уэллса «Люди-нелюди», он чётко проводит мысль, что как раз превосходство в техническом оснащении и позволило «представителям новой расы» победить неандертальцев, «захватить у них главные стоянки, изгнать их из страны и уничтожить в битвах. Неандертальцы, несомненно, сражались деревянным оружием с каменными наконечниками, но нет указаний на то, чтобы они обладали луком и стрелами. В противоположность этому можно полагать, что вновь появившаяся кроманьонская раса была хорошо знакома с луком и стрелами . Таким образом, если и не доказано окончательно, то всё же вполне возможно, что кроманьонцы появились в западной Европе на заре верхнего палеолита, обладая таким оружием, которое наравне с их высокими умственными способностями и физическими качествами могло доставить им огромное преимущество в борьбе с неандертальцами».