Хотя она устала не меньше Тарлаха и очень напряжена, она прекрасна по стандартам всех народов, какие известны командующему. Более, чем прекрасна. В этом изящном лице видны сила и ум, а также гордость, которая всегда сопровождает с трудом завоеванное право.
В этом лице чувствовалось и сильное напряжение.
Женщина понимала важность этой встречи для предложенного ею плана, и исход встречи важен для нее и лично.
С ней была маленькая кошка черепаховой окраски и сокол, самка. Птица приветствовала Варнела и его Славу Неба, когда они вошли в комнату.
С ней была маленькая кошка черепаховой окраски и сокол, самка. Птица приветствовала Варнела и его Славу Неба, когда они вошли в комнату.
Уна из Морской Крепости, в свою очередь, внимательно разглядывала командующего. Как и описал его в своем кратком докладе Руфон, Варнел высок и строен.
Волосы у него, вероятно, темные, судя по ресницам, а глаза цвета серебра. Черты лица, какие она может разглядеть, правильные и типичные для всех сокольничьих.
Ведет он себя как человек, привыкший и к власти, и к ответственности, которую налагает высокое положение в тревожные времена.
Уна знала, что он только что разговаривал с Тарлахом, и почувствовала облегчение. В нем, по крайней мере, не видно откровенного гнева.
Но недавно приобретенное чувство уверенности тут же покинуло ее. Отсутствие открытых эмоций ни о чем не свидетельствует. Такой человек должен уметь контролировать свою внешность.
Ей пришлось бороться с собственным волнением, страхом. Этот человек может стать опорой надежды ее лорда или лезвием, которое разрубит мечту, а может, и самого мечтателя. И ей остается только молиться, чтобы она могла правильно оценить свое положение и — в худшем случае — ничем не навредить Тарлаху.
Правительница долины традиционно приветствовала и Варнела, и его птицу. Это удивило командующего, потому что чужаки редко проявляли уважение к крылатым, но он тут же ответил, как требовал обычай.
Уна не пыталась коснуться его, но придвинулась чуть ближе.
— Никакие слова не могут выразить нашу благодарность, главнокомандующий. Ты вернул жизнь Морской Крепости и всем, кто укрылся в этой долине.
Он заметил, что голос у нее мягкий, и удивительное спокойствие окутывает ее, словно невидимым плащом.
— Мы сражались и за себя, госпожа, и за весь наш мир. В этом случае мы помогали с радостью.
Варнел решил сразу же перейти к самому важному для них обоих вопросу.
— Кажется, моему народу, в свою очередь, есть за что благодарить тебя — за твою добрую волю, если не за все остальное.
— Значит, ты говорил с Горным Соколом? — спокойно спросила она, хотя уже знала об этом. Этот человек уже отчасти принял решение. Иначе не захотел бы увидеться с нею.
— Да. — Он сел на стул, который она указала своей маленькой, в шрамах, рукой. — Я слышал его версию.
Теперь хочу выслушать твою. С самого начала.
Женщина внутренне подготовилась и начала свой рассказ. Он занял немало времени, потому что Уна понимала: нужны все подробности, и ничего не скрывала, кроме своей любви к человеку, которого она назвала Горным Соколом, и его любви к ней.
Главнокомандующий наклонил голову, когда она закончила, — отчасти, чтобы скрыть усмешку.
— Твой рассказ во всех подробностях сходится со словами моего капитана, однако акценты вы ставите разные.
Она нахмурилась, но поняла смысл его слов и улыбнулась.
— Горный Сокол стремится приуменьшить свою роль, но уверяю тебя: здесь никто больше этого не позволит.
Уна осторожно посматривала на него, стараясь определить его реакцию, но из?за шлема и самообладания этого человека ничего не смогла прочесть.
Она знала, что он подвергает ее испытанию.
— Мы не хотим оскорбить его своим энтузиазмом, но мы считаем, что он оказал такие услуги Морской Крепости, которые не позволяют рассматривать его как простого наемника — и его, и тех, кто служит с ним.
Она перевела дыхание и продолжала, доверяя своему инстинкту: сейчас лучше говорить откровенно, чем держаться скромно и покорно.
— Прошу прощения от своего имени и от имени своих людей, если тебе может показаться, что мы бросили вызов вашему образу жизни. Мы не станем делать вид, что понимаем вас, но капитан вел себя с исключительной храбростью и чувством ответственности по отношению к нам.
Нам невозможно поверить, что он может быть наказан за это.
— Он не будет наказан, — спокойно ответил сокольничий. — Даю тебе слово.
Радость и облегчение охватили ее, но тут же погасли.
— Неофициально, может быть.
Он кивнул, соглашаясь с ней.
— Для некоторых он будет изменником, что бы я ни решил, и среди этих людей будут его друзья, мнение которых он высоко ценит. Но то, что нужно вынести, он должен будет вынести, госпожа. Этой утраты не избежать. Наше положение слишком отчаянно, чтобы он отозвал свое предложение, даже если он захочет. Мне пришлось бы изучать его предложение, а его все равно винили бы.
— Ты будешь его изучать?
— Я делаю это сейчас, госпожа.
Он пронзительно посмотрел на нее, и У не пришлось собраться с силами, чтобы не ежиться под этим взглядом, хоть она и видела раньше, как точно так же смотрит Тарлах.
— Главнокомандующий? — Уна заставила себя произнести это слово холодно. Лучше с самого начала дать понять, что Морская Крепость — равный партнер и его правительница правит по?настоящему. С ней нужно считаться, она не ничтожество, которое можно улестить и тут же забыть о ее существовании.