– Знаете, куманек, моя хата, как говорится, с краю, я ни с кем ни ссорится, ни целоваться не хочу, но мне чудно, что это вы делаете? Будто золото какое собираете.
– А это и правда – золото, – отвечает Негода, – как был я намедни в городе, новые огородники просили меня привезти этого добра, им под капусту нужно. Платят хорошо — за каждую кадушку пятишница! Хорошо бы еще достать, ведь у меня договор.
И кум Негода аккуратно набил крышки на свои кадушки, погрузил их на подводу и поехал в город. «Счастливо, мол, оставаться».
Вот так новость! Батюшки светы! Все забегали по сортирам, нужникам да отхожим местам, все выгребли, вымели, наложили в бочки, в ушаты, в чаны, у кого что было, и сломя голову – в город. Этот негодяй опять нас опередит! По всей дороге растянулись. Расставили, разложили свой товар на рынке. Барышни, дамочки приходят, глядят:
– Что у вас там? Рыба?
– Э, нет, дерьмо.
– Фу, фу! – зажали себе носы и разбежались с рынка как очумелые.
Сейчас по всему городу весть разлетелась; пришли стражники, забрали кадки, а их всех опять в кутузку.
Опять отсидели несколько дней, а жены дома как на горячих угольях сидят. «Куда, мол, делись? Что бы это значило? Работа стоит, хозяйство запущено, и во всем виноват кум Негодяй. Ну, погоди же, дрянь, мы тебе устроим штуку, не придется тебе больше над нами издеваться!» И решили всем миром утопить его. «Чтоб недолго мучился, свяжем его по рукам и ногам и избавимся от него».
На следующее утро послали за кумом Негодяем, чтоб шел к бурмистру. Он еще спал.
– А зачем? – спрашивает он их.
– Собирайся сейчас же, мерзавец, и вон из нашего села!
– Это еще почему? Все подати я уплатил, все в порядке. Хотел бы я посмотреть, как вы меня выгоните!
– Ну, раз не хочешь идти по-хорошему, тебе же хуже будет! — И связали нашему куму лыковым жгутом руки и ноги.
– Тащи его в пруд! – кричат. – Пусть он там сгниет!
Негодова жена ломает руки, всех святых призывает, умоляет. Никто ее не слушает. Тогда она говорит:
– Ну, устрою я вам штуку, не обрадуетесь! Так и знайте!
Только притащили кума к самому пруду, вдруг кто-то кричит:
– Бурмистров амбар горит! Скорее, скорее все сюда, а то и у нас загорится.
Оставили кума Негодяя одного и побежали скорее гасить. Кум Негодяй лежит на запруде, дергается, изо всех сил рвется, но никак не может высвободить руки. Вдруг слышит за собой:
– Бе-е, ме-е! — Пастух стадо гонит. Подошел овчар и остановился:
– Батюшки светы! Что это вы здесь делаете?
– Вот видите, приятель, – говорит ему Негодяй, – до чего люди неблагодарны! Насильно заставляют меня быть сельским старостой. А у меня на такие дела и ума не хватает, ну я и отказался, а они взяли меня и связали!
– Боже мой, зачем же насильно заставлять! Раз вы не хотите, я вместо вас возьмусь!
– В таком случае развяжите меня и ложитесь, а я вас свяжу, и вы будете старостой.
Пожар погасили, один только бурмистров амбар сгорел. Ну, бурмистр тут не на шутку обозлился.
– Гонза, Вашек! – кричит. – Бегите на запруду, сбросьте этого негодяя в воду, ни на что не глядите!
Ребята примчались как бешеные: «Топи его, пока он нас всех не сжег!» Схватили связанного.пастуха, раскачали его и – в пруд — бух! Тот завизжал, будто его режут, побарахтался немного и пошел ко дну.
А кум Негода тем временем собрал всех овец пастуха, пригнал их в сумерках на свой двор и запер. Никто и не видал. Поутру проснулся, овцы уже целый концерт устроили, блеют.
– А теперь погляди-ка, мать, как я погоню их на луг.
Выгнал их одну за одной, целое стадо, а за ними и вышел, с бичом в руке. Бурмистр пашет позади своего двора, так глаза на него и вылупил: «Не мерещится ли мне? Негодяй вернулся! Неужто он из воды выкарабкался? Видно, сам сатана ему помогает». Чтобы увериться, что не обознался, подошел, окликнул, и верно — он.
– Откуда вы столько овец достали? – спрашивает бурмистр.
– Что, хороши? Как попал я в пруд, гляжу – там полным-полно коров, телят, овец, вот я и пригнал их. Боже, сколько их на дне! Только долго там не выдержишь, сами понимаете, секунды две-три, не больше. Эх, если б пробыл я там подольше, то-то набрал бы себе скотины!
Бурмистр диву дается:
– В самом деле? – бросил пахать и созвал всю деревню:
– Знаете ли вы, соседи, что случилось? Ведь этот Негодяй опять на нашу шею сел! Да еще привел себе из пруда целое стадо овец! Говорит, их там тьма-тьмущая, все равно как на барском дворе.
– Ишь какое счастье этому пустобреху привалило! Что мы хуже его, что ли? Ну, нет, мы своего не упустим!
И все скорее к пруду. Раз там столько скотины, каждому охота себе урвать.
– Я первый пойду! – кричит бурмистр, засучил рукава и бух в воду. Забарахтался, как будто хватает кого руками, и все остальные за ним. Чем там у них дело кончилось, не знаю. Только кум Негода не стал их ждать. В ту же ночь он собрался и уехал. «Ну, думает, по крайней мере хоть отомстил я вам, подлецам, за этого негодяя!» Поселился где-то далеко, назвался другим именем и жил там в довольстве до самой смерти.