У нее был смелый взгляд, но ни в коем случае не кокетливый. Она заговорила на языке, которого Конан не понимал, но полагал, что он относится к хайборийским языкам. Когда она заметила, что ее никто не понимает, она перешла на стигийский.
— Это Дарис из Тайи, — перевел Фалко. — Ее отец Авзар возглавил восстание против короля Ментуфера. — Он поколебался, юношеское лицо выразило тревогу. — Если отец ее еще жив.
Конан нахмурился. После своего короткого приключения он испытывал непроизвольное недоверие ко всем, кто выдавал себя за тайянцев.
— Как она попала сюда? — спросил он.
Фалко задал вопрос, получил ответ и коротко рассказал, как это случилось. Недоверие Конана пропало.
— Неплохо для девушки, — проворчал он. — Сердцем ты похожа на Бэлит.
У четвертого вырвался приглушенный вскрик. Остальные повернулись к нему. Рослый плотный шемит держался в стороне. Согнутые плечи и глубокие шрамы страшного лица говорили о боли и страдании.
— А ты кто? — спросил Конан.
— Я никто, — был невнятный ответ. На миг поднялись опущенные глаза, чтобы встретить взгляд Конана. — Я не ослышался, вы произнесли одно имя?
— Да… Имя королевы корсаров Черного Побережья, Бэлит…
Конан не смог продолжать. Чужак навалился на него и больно стиснул обеими руками плечо варвара.
— Она жива? Что с ней? — сипло прошептал он.
— С ней все хорошо, — ответил Конан. — У нее есть галера и команда из субанцев. Она охотится за кораблями и грабит их, чтобы отомстить… — Страшная догадка пронзила его. — Кто ты?
Шемит выпустил его руку:
— Я ее брат — Джихан.
Он упал на стул, и рыдание потрясло его.
— Джихан! — Конан бросился к плачущему, обнял его и быстро заговорил: — Послушай, я приятель Бэлит. Нам было хорошо друг с другом, но меня заманили в ловушку, пообещав освободить Джихана. То есть тебя. Клянусь копьем Крома! Я еще сделаю это!
— Нет, нет! Она не должна видеть, что со мной стало!
— Что значит парочка шрамов!
— Во мне, во всем теле, — он коротко ткнул в свое лицо, в левое плечо, в ребро, — скрывается никогда не кончающаяся боль.
То есть тебя. Клянусь копьем Крома! Я еще сделаю это!
— Нет, нет! Она не должна видеть, что со мной стало!
— Что значит парочка шрамов!
— Во мне, во всем теле, — он коротко ткнул в свое лицо, в левое плечо, в ребро, — скрывается никогда не кончающаяся боль. Несмотря на это, я могу двигаться, могу работать, даже сражаться. Но это лишает меня мужества, и сон приходит ко мне только вместе с полным изнеможением.
Конан уставился на него в ужасе. Он выпустил его и поднялся с побледневшим лицом, тяжело дыша и непроизвольно дрожа. Фалко понял, что с ним, и поспешно оттащил Дарис в сторону. Неожиданно Конан испустил дикий рев, оглушительно отразившийся от стен. Он схватил тяжелый стол и разнес его в щепки. Только тогда он снова обрел дар речи.
— За это они заплатят — так заплатят, как еще никто на этом свете. — Он зашагал по комнате, похожий на хищного зверя. Его голос звучал остро, как лезвие меча: — Джихан, не отчаивайся. Если даже нельзя излечить твои раны, месть поможет твоему духу. А потом свежий морской воздух и широкий горизонт принесут душе покой и мир. Сначала надо придумать план бегства, но прежде обменяемся сведениями: кто что знает. — Конан ткнул пальцем в Фалко: — Начни ты, парень. Как попал сюда и что тебе известно об этом месте?
Офирец покраснел. Он не привык, чтобы им так командовали. Но, оглядев повнимательнее огромного варвара, он ответил уважительно:
— Если вы считаете это необходимым — извольте. Но я предложил бы вам сесть и обсудить все это за стаканом вина.
— Делай что хочешь, — проскрежетал Конан, — только говори.
Ему не нужно было вина, ярость и без того пьянила его. Ему казалось, будто он слышит посвист и лязг клинков, во рту стоял горький привкус, какой бывает только во время битвы.
Фалко наполнил три стакана. Первый он предложил Дарис, которая взяла его и села на диван, готовая в любую минуту вскочить. Второй он протянул Джихану. Шемит почти вырвал стакан у него из руки и опрокинул в горло, а слезы все еще струились у него по щекам. Третий он оставил себе и опустился с ним рядом с тайянкой. Он пригубил.
— Дорогое, — пробормотал он и откинулся на диван, начиная рассказ.
— Меня тоже поразила трагедия, о которой я только что узнал, — сказал он. — Но чтобы быть честным, мой господин, я не думаю, что бегство возможно, и также не уверен, что к нему нужно стремиться. Вероятно, я должен начать с самого начала.
Я младший сын барона Кирджахана, и, таким образом, мои надежды завоевать славу лежали за пределами дома, на службе короля. Примерно год назад его секретные службы доставили информацию, заставляющую задуматься: сообщения путешественников об увеличении здешней армии; примечательные наблюдения о ввозе товаров в Стигию и тому подобное. Король Ментуфер известен жадностью и властолюбием. Возможно ли, что он умышляет нечто против Офира?
Наконец, лорд Зарус из Вендишана был отправлен в Луксур, королевскую столицу. По легенде, он — особый уполномоченный, который должен вести переговоры с королем об улучшении торговых связей и о совместных действиях обеих наших стран в борьбе с пиратскими набегами. В действительности же он должен был вынюхивать и, разумеется, доводить до сведения все, что только мог. Я находился в его свите в качестве секретаря.