По приказу Шуата ее отделили от соплеменников. Тайянцы скорбно простились с дочерью вождя. Их ожидало рабство. Судьба Дарис могла быть еще хуже.
С девушкой неплохо обращались, по крайней мере пока. Стражники разрешили ей умыться — отпустив на длину веревки, что болталась теперь у юной воительницы на шее. Она дрожала от ярости, слушая похабные реплики, пока она раздевалась. Но смыть кровь и грязь — это так прекрасно. Она выстирала рубаху и юбку, одежда быстро высохла. Доспех и оружие у Дарис, конечно, отобрали. Потом стражники поделились с ней чечевичной похлебкой. Во время дневного перехода девушке пришлось шагать между ними. Несколько раз солдаты пытались заговорить с ней, но Дарис отвечала лишь презрительным взглядом. Стражники выплеснули потоки брани, расписывая, что может случиться с девицей, окажись она в их власти.
Дарис не обращала внимания на ругань солдатни. Отчаяние охватило ее душу. Она двигалась вперед как в страшном сне.
Шуат позволял своему войску лишь краткий отдых, поэтому они добрались до Сейяна всего за три дня. Маленький город с белыми глинобитными домами, стоящий в том месте, где Хелу впадает в Стикс. Теперь это самое крупное поселение в Тайе. Здесь находилась резиденция наместника. Его роскошный дворец стоял на краю города, посреди великолепного парка, недалеко от казарм. Туда привели Дарис и заперли в камеру, а Шуат отправился с докладом.
Вскоре после этого за девушкой явились двое солдат.
— Когда тебя подведут к наместнику, — предупредил один, — ты должна пасть перед ним ниц.
— Что-о? — зашипела Дарис. — Наместник решил поиграть в короля?
— Нет, но с ним чародей и жрец Сэта. — Голос солдата чуть понизился от скрытого испуга.
Напряженно шагая рядом со стражами, Дарис взяла себя в руки и приняла решение. Умереть из пустой гордости бессмысленно. Это не поможет ни отцу, ни роду. Нет, она сделает все, чтобы выжить. Вдруг появится возможность бежать или по крайней мере прихватить с собой в небытие несколько стигийцев. Поэтому она подавила гордость, когда ее ввели в большое помещение, и распростерлась на тростниковой циновке, как было ведено.
— Встань! — прозвучал глухой голос с другого конца комнаты. — Подойди ближе.
Дарис повиновалась. В глаза бросились фрески с изображениями звероголовых существ с телами людей. Шуат и толстобрюхий Венамон расположились на скамеечках у возвышения, где стоял трон наместника.
Шуат и толстобрюхий Венамон расположились на скамеечках у возвышения, где стоял трон наместника. В данный момент на троне восседал человек в черном одеянии и с гладко выбритой головой. Его пламенные глаза остановились на девушке.
— Стой! — велел он.
Дарис остановилась. Воцарилось мрачное молчание. У тайянки возникло странное чувство, будто взгляд бритоголового проникает ей прямо в душу.
— Да, — проговорил наконец сидящий на троне, — есть что-то зловещее в нитях судьбы этой дикой кошки. Но что конкретно, я не могу узнать. Мне нужно доставить ее в Кеми, чтоб мой Повелитель занялся ею.
— Когда нам ожидать расставания с вами, святейший Хаккет? — осведомился Венамон масляным голосом.
— Немедленно. — Чародей поднялся. — Стража, взять девчонку и за мной. Остальным позаботиться о том, чтоб мои слуги поспешили к Ладье.
Венамон и Шуат низко склонились, когда колдун прошел мимо.
Сердце Дарис отчаянно застучало. Холодный пот выступил на лбу. В Черный Кеми… для встречи с каким-то Повелителем?..
Она собрала все свое мужество. Запретный город находился отсюда в добрых двух тысячах милях по реке. Наверняка за время недельного плавания она найдет возможность умереть с честью.
Дорога от дворца вела не к торговой, а к строго охраняемой военной гавани. В настоящий момент корабли отсутствовали. Стояло только одно странное судно, каких Дарис никогда не видела и о каких не слыхала. Белый металлический корпус почти пятьдесят футов длиной. На высоком носу украшение — голова рептилии с клювом, кожаные крылья гадины тянутся вдоль бортов. Кроме небольшой надстройки, палуба открыта. Мачты и весел не видно и следа. На железном треножнике на корме покоился огромный хрустальный шар, в котором мерцал красно-голубой огонь. Послушник — один из нескольких, что беспрекословно служили Хаккету, — причалил Ладью к набережной. По лестнице, встроенной в корпус, отряд поднялся на борт. Со всех сторон на них глазели с благоговейным ужасом солдаты. По приказу колдуна слуга защелкнул на щиколотке Дарис железный обруч. Обруч соединялся цепью, прикрепленной к доскам палубы. Цепь длинная, ее вполне хватало, чтоб свободно двигаться, но девушка с ужасом поняла, что прыгнуть за борт не удастся.
Хаккет сделал знак. Солдаты повернулись и зашагали в город. Течением судно вынесло в реку. Хаккет повернулся к послушнику:
— Заступишь на первую вахту.
— Повинуюсь, господин.
Он встал перед хрустальным шаром и поднял руки.
— ЗААН! — нараспев произнес он. Язык показался Дарис странным и чуждым. Огонь в шаре вспыхнул сильнее. Крылья, простертые вдоль бортов, вдруг расправились и широко раскинулись. Пока сгигиец стоял, молитвенно воздев руки, корабль бесшумно набирал скорость.