Проснулась я от криков и дикого ржания, все лошади вокруг подняли шум, были очень взволнованны и напуганы, только мой сосед-кусака апатично грыз мое ухо. Я возмущенно заржала, попытавшись в отместку укусить его самого, но он ловко увернулся и злорадно фыркнул мне в морду. Я бы с ним разобралась, но мое внимание, как и остальных лошадей, у которых, кажется, немного было развлечений в жизни, судя по тому, как они радостно пораскрывали пасти, привлекла появившаяся в конюшне двуногая.
Правда, самих ног-то у нее не было видно, она исела в воздухе, а на месте нижних конечностей у нее клубился дым. Она взмахнула рукой, и все дверцы, мешающие нам выйти из стойл, распахнулись. Следом а ней забежал очень худой и знакомый мне двуногий, юмню лишь только то, что он мне очень нравился в грошлой жизни.
Ликуя, я поднялась на дыбы и громко заржала. Двуногий сразу бросился ко мне, обнял за шею и зывел из стойла. Он держал меня за гриву, мы вышли из конюшни, побежали по городу, заворачивая на са-иые узкие улицы и сшибая там какие-то ящики, вы-зсски и корзины. Мне пришлось сдерживать шаг, иначе бы он безнадежно отстал — двуногий, что с него зозьмешь… Мы забежали в какой-то дворик, и тут кто-то с размаху ударил меня по щеке! От боли я зажмурилась и…
Глава сороковая,
ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ
— С возвращением, лошадка. — Это было первое, что я услышала, прежде чем открыть глаза. Оказалось, что лежу на песке, а Миша рукой придерживает меня под спину. Рядом стояла самодовольная Акиса. Значит, это она меня так ударила? Ладно, сейчас я отдышусь и встану… Но первая же попытка подняться на ноги отозвалась дикой болью во всем теле, похоже, я растянула себе все мышцы сразу!
Они рассказали, как меня нашли и как оказались вместе. Оказывается, помимо лечения бабушки, состояние которой оказалось не таким тяжелым, как уверял Симурх, Акиса еще успела повстречаться с джиннами, недовольными новым чешуйчатым шахиншахом, объединившимися под лозунгом «Нет паршивым броненосцам». Это чтобы враги раньше времени не раскрыли их истинную цель — свержение дракона-узурпатора. Акиса гордо продемонстрировала мне повязку на* рукаве с надписью «НПБ», под которой были нарисованы крестообразно надломанные когти дракона…
Остальное они рассказывали мне уже по пути к городским воротам, по словам джиннии, дольше оставаться в городе не имело смысла. Причем меня-то практически волокли, благо на Мишку всегда можно положиться. Акиса появилась в тот самый момент, когда мой сосед отчаялся меня догнать, она успокоила его, выяснив ситуацию, сразу же бросилась меня спасать!
— Ну или почти сразу. Мы подумали, что с тобой ничего не сделается, и решили посмотреть, хорошо ли охраняют дворец ночью.
Я была немного разочарована. То есть моя собственная безопасность для всех всегда на втором месте…
— Увидели, что есть две двери, парадная с надписью «Вход» и задняя с надписью «Выход», — продолжал Миша.
Я была немного разочарована. То есть моя собственная безопасность для всех всегда на втором месте…
— Увидели, что есть две двери, парадная с надписью «Вход» и задняя с надписью «Выход», — продолжал Миша.
— И куда ведет выход?
— Не знаем, джинния обнаружила, что на нее была наложена магическая печать. Так что войти через нее нельзя, только выйти, о чем и говорит надпись. Но она не заперта, что тоже факт! И об этом стоит хорошенько подумать…
— А обо мне подумать не стоило?!
— Да я только о тебе и думал, когда этот сумасшедший джинн с кошкой внутри превратил тебя в ошадь, — у меня чуть ум за разум не поехал… Да и ы хороша, вместо того чтоб стоять смирно, задрала воет и дала деру, вышибив дверь! Без Акисы я бы и за что тебя не догнал, а вместе мы полетели по воим следам, обнаружили, что тобой завладел какой-о барыга — торговец лошадьми и изделиями из ло-цадиных шкур. Мы выпустили всех коней, чтобы создать оптимальную суматоху, и вытащили тебя на свободу.
Я в свою очередь коротко передала все, что помнила из моего недолгого лошадиного века. Хотя там и рас-; казывать-то было нечего…
— А в целом мне понравилось быть лошадью! Только один раз как-то неловко было, когда он мне в шост вплетал золотую веревку, начиная с самого основания репицы, в этот момент я особенно смутилась и с трудом удержалась, чтобы не отбросить его ударом копыта.
— Так надо было не думать, а бить копытом сразу, да посильнее, — покраснел Миша, услышав мое признание. — Такой спекулянт иного и не заслуживает!
— Но смотрелась я так мило, а на конце хвоста осталась такая красивая пушистая кисточка, — тоже почему-то краснея, попыталась оправдаться я.
И только сейчас заметила, что джинния буквально сияет, обычно это на нее непохоже…
— Знаешь ли ты, о отважнейшая из превращенных в кобылиц, кого ты раздавила копытом, сбив паланкин? То была лампа, в которой сидел Крысаддин, могущественнейший джинн нашего времени! А по совместительству коварнейший и злейший из всех советников чешуйчатого шахиншаха!
— Надеюсь, он не очень… — испуганно начала я.
— Спасти его не удалось! — просто лучась счастьем, сообщила Акиса, опережая мой вопрос.
Я была в тихом шоке…