— Не надо, Сэнни…
— Он сказал: «Ты свободна, принцесса Сэниа». И тогда я поняла, что и во мне давно уже больше горечи и отчаянья, чем любви.
И тогда я поняла, что и во мне давно уже больше горечи и отчаянья, чем любви.
— А вот у нас, на Земле, могут оживать даже статуи, если полюбить их больше жизни, — сказал он. — Во всяком случае, в легендах.
— У нас, на Джаспере, так не бывает.
— Значит, на Земле умеют любить сильнее, — улыбнулся он.
— Может быть, у вас просто дороже ценят свою жизнь. Ты не думал, зачем я ринулась в созвездие Костлявого Кентавра? Чтобы никогда больше не вернуться на Джаспер. Я поняла, что мне просто незачем жить. И не вернулась бы, если…
— Сэнни, скажи мне, дураку непонятливому, как это приключилось, что ты смогла полюбить меня?
— Я и сама не знаю… Наверное, это пришло тогда, когда я в самый первый миг почувствовала твои руки, твое дыхание… Разве у вас, на Земле, не достаточно одного прикосновения, чтобы полюбить?
Он счастливо засмеялся:
— Если честно, то у нас для этого требуется как минимум один взгляд.
— Значит, все?таки на Джаспере умеют любить сильнее…
За золотой дверью послышались гулкие шаги и голоса, оттененные пещерным резонансом.
— О, дьявол, — вырвалось у Юрга; — может, тебе эта жизнь и кажется настоящей, но вот мне — нет. Столько ночей не раздеваясь, с оружием в руках, все вместе…
— Мой звездный, мое нетерпеливый эрл, — проговорила она скорее печально, чем радостно, — скоро нас станет еще больше…
— Что?!..
— Глупый, мой отец догадался об этом с первого взгляда.
Дверь хлопнула и отсвет факела, как зарница, беззвучно метнулся по золотому потолку. Юрг, не способный придти в себя от неожиданности, продолжал прижимать к себе жену, тихонечко покачивая ее, как младенца. Счастье? — Да, само собой; но это подземелье, темнота, опасность… И то, что его крошечный, беззащитный малыш будет обречен на пожизненную слепоту…
— Это еще что? — раздался из?за перегородки бас Юхана.
Безошибочное предчувствие беды коснулось Юрга, и он, прижимая к себе жену одной рукой, а другой выхватывая из?за пояса десинтор, с которым никогда не расставался, бросился на голос друга.
Юхан и Гаррэль недоуменно стояли перед кучей сваленных в углу шаманских атрибутов, на которой устроил себе насест сиреневый крэг. При зыбком свете факела было отчетливо видно, что на шее пернатого существа была надета золотая цепочка, на которой болтался, как амулет, маленький изящный свиток пергамента.
Крэг пренебрежительно отвернулся и глядел в стену, словно не замечая столпившихся перед ним людей.
— Разверни?ка, — сказал Юрг, кивая на свиток.
Юхан осторожно потянул с крэга цепочку, зашуршал пергаментом. Юрг наклонил голову, щурясь:
— Та?ак: «Мы… милостью древних богов… и так далее… всея Джаспера и тырыпыры… пропустим… А! До захода солнца повелеваем эрлу Юргу, не имеющему собственного крэга, а также его брату эрлу Юхану… о движимом имуществе тут ни гу?гу… прибывшим из созвездия Костлявого Кентавра, прибыть на звездную пристань, где их ожидают десять кораблей с полным экипажем. Командору Иссабасту вменено доставить упомянутых эрлов на родину без убытка и поношений. Коль скоро упомянутые эрлы до захода солнца не покинут зеленый Джаспер, считать их существами хищными и опасными и в оружии против них не ограничиваться…»
— Что там еще? — настороженно спросила мона Сэниа, оборачивая побелевшее лицо на треск факела.
«Владетельной ненаследной принцессе Сэниа прибыть во дворец». Все.
— Можно я выражусь по?русски? — спросила принцесса.
— М?да, — резюмировал Юхан, — пошла игра без правил…
— И с силовыми приемами, — добавил Гаррэль, которому Юхан уже объяснил разницу между любительским и профессиональным хоккеем.
— М?да, — резюмировал Юхан, — пошла игра без правил…
— И с силовыми приемами, — добавил Гаррэль, которому Юхан уже объяснил разницу между любительским и профессиональным хоккеем.
— Ну, а ты что молчишь, командор? — удивился Юхан.
— Не знаю… — тихо проговорил Юрг, сердце которого разрывалось от боли и бессилия. — Не знаю.
7. АЛЬТЕРНАТИВА
Потянулись томительные дни подземного заточения. И только глубокой ночью, когда аметистовый крэг улетал в непроглядную темную синь, с лихорадочной быстротой узники начинали вырабатывать план дальнейших действий.
И без того тяжелое положение осложнялось еще и тем, что золотые своды, где под слоем благородного металла скрывался еще какой?то камень, по твердости превосходивший алмаз, были непроницаемы не только для всевидящих крэгов. Оказалось, что джаспериане в своих «переходах через ничто» тоже не могут преодолеть этот барьер, и для того, чтобы самому очутиться в другой точке планеты или послать туда свой голос, что до сих пор было для них привычно и естественно, теперь нужно было выбираться на поверхность.
Поэтому, отложив даже самые первоочередные дела, вся четверка прежде всего занялась поисками новых лазеек наверх и старательным вызубриванием топографии известной части лабиринта — особенно строг был Юрг к Сэниа и Гаррэлю, требуя, чтобы они проходили все тупики, повороты и ловушки «с завязанными глазами».
Он ни йоту не доверял крэгу?фламинго и опасался за Кукушонка.