— И от которой из них я сам в прошлый раз отказался? — вполголоса спросил Мастер.
— От брюнетки, — буркнул ревнивый новобрачный. — Впрочем, — добавил он, постаравшись, чтобы услышал Санди, — можешь попытаться понравиться рыжей.
В самом деле, почему это он один должен ревновать?
Бертран повернул голову к Сэсс и наконец?то в его глазах снова мелькнула смешинка. Эта была ничуть не хуже, однако совсем в другом роде. Чуть выше и немного стройнее подруги, она двигалась порывистой походкой кобылки?подростка, в какие?то моменты нескладной, но полной юной прелести, и если плывущая без единого колыхания платья Дигэ поневоле заставляла задаваться вопросом, есть ли у нее ноги вообще, то липнущая к мокрому телу юбка Сэсс не оставляла на этот счет никаких сомнений. Ее рыжие кудри были зачесаны вверх и закреплены там во что?то римское, и в этом парикмахерском деле явно не обошлось без познаний, опыта и шпилек Дигэ; выбивавшиеся из общего плана непослушные пряди льнули к высокой сильной шее, несколько крупных веснушек расселись на переносице у изящного носа с аристократической горбинкой. У Сэсс были очень красивые руки, открытые сейчас от кончиков пальцев до тонких прямых плеч, с узкими продолговатыми кистями, длинные и необыкновенно гибкие, как лебединые шеи, а на правой, повыше локтя, в форме руны Ку сплелся венок из мелких родинок. На лице Бертрана изумление сменилось выражением узнавания, и Брику показалось, что он сейчас расхохочется, однако тот сдержался.
При виде гостя Сэсс покраснела, а Дигэ не подала и виду, что смущена.
При виде гостя Сэсс покраснела, а Дигэ не подала и виду, что смущена. Разумеется, эта демонстрация не предназначалась для постороннего, но… тот сам виноват. Церемонно представленные Мастеру, обе юные леди присели в благочинном реверансе, от коего и конь бы зашатался, и скрылись в глубине жилища, откуда до мужчин донесся подавленный, но тем не менее нахальный смешок.
Выждав некоторое приличное время, тройка у входа получила разрешение войти. Встретившие их леди были уже благопристойно запакованы в шали.
— Стоит ли нам тебя опасаться? — спросил Санди.
— Если бы стоило, как я уже заметил, я бы действовал не так, — ответил ему Бертран, — но вообще было бы не лишне, — добавил он для всех. — Потому что если бы пришел кто?нибудь другой, вроде меня, вы бы легким испугом не отделались. Вы хоть догадываетесь, как вы накуролесили, детки? Хотя, если собирается такая компания — жди приключений. И одного из вас достаточно, чтобы осложнить жизнь окружающих.
Он улыбнулся и откинулся на стену с расслабленным видом человека, вернувшегося из продолжительного путешествия.
— Рыцарь, — начал он перечисление, кивнув в сторону Брика, — принцесса… — он поклонился Дигэ, — …бытовая ведьма третьей категории и, как минимум, повелитель драконов. Ну и дракон сверху, до кучи. — Бертран даже не покосился хотя бы из осторожности на Сверчка. — Ну, Брик?то просто девушку украл, — продолжил он. — Из этого происшествия хотя и вышел громкий скандал, но, в принципе, это семейное дело Эгерхаши, Степачесов и Готорнов. Даже по одиночке имена таких врагов способны повергнуть в трепет, однако я допускаю, что при соответствующих обстоятельствах можно как?то выкрутиться.
Дигэ согласно кивнула.
— А вот ты… — отяжелевший взгляд Бертрана устремился к невозмутимому лицу Санди, — шутя выбил провинцию из?под власти короны. Впечатляющая проба сил. Пока прислали меня. Потом, пока вы тут катаетесь на травке, соберут войска и выкурят вас, как миленьких. Так что я бы на вашем месте крепко задумался о будущем. Так просто мир на сферы влияния не делится: могущество потому и могущество, что требует постоянного подтверждения, и на каждую мощь есть большая мощь. Во всех этих хитросплетениях силы и власти, бывало, запутывались и мудрые люди.
Казалось, лицо Санди неодолимо притягивает его взгляд.
— Итак, рыцарь, принцесса, ведьма, дракон и его хозяин. Полный комплект для сказки. Кто из вас догадается, кого вам не хватает?
— Трудно сказать, — отозвался Санди, — хотя бы потому, что я никогда не думал о себе как о персонаже.
— Злодея, — подсказал Бертран. — Сначала на эту роль вроде бы претендовал дракон, но он оказался милягой. Думали ли вы когда?нибудь о том, что есть зло, и что значит оно для добра?
— Зло, — сказал практичный Брик, — это когда людям, которые никому не мешают, не дают жить так, как им этого хочется.
— Не самое плохое определение, — кивнул Бертран. — От него и будем танцевать. Сообщу вам, например, о том, что Зло родилось первым, и тогда, когда было лишь Зло, Злом оно не звалось, а звалось Бытием. Злом оно стало лишь тогда, когда из противодействующей силы возникло нечто, названное впоследствии Добром. Но что есть Зло, как не отражение Добра в черном стекле? И, позвольте заметить, Зло себя злом не считает. Оно тоже полагает, что сила, именующая себя Добром, не дает ему жить так, как ему этого хочется. И белая птица бросает на землю черную тень.
— Говоришь так, — сказал ему Санди, — будто хочешь оправдаться. Не ты ли злодей этой сказки?
Бертран замолчал.
Он не отрекся. От его затянувшегося молчания молодых людей пробрал озноб. Наконец он вновь поднял глаза к требовательному взгляду Санди.
— Если бы эта сказка развивалась в том направлении, какое было задано ей двадцать лет назад, ее злодеем был бы я. Но с тех пор произошло многое. Так вот, я — не хочу. Злодей тоже может взбунтоваться. Но я не собираюсь выкладывать перед вами душу. Я пришел только предупредить, что могущество влечет за собой опасность. Тебе, я думаю, не надо разжевывать элементарные истины. Могущество не утаишь в кармане, а как только засветился — держись. Не такая вещь, чтобы поиграть — и бросить.