Было уже за полночь, и я час назад позвонила маме предупредить, что собираюсь задержаться. Танцы закончились, но Джеймс и остальные члены оркестра должны были еще остаться, чтобы собрать аппаратуру.
— Молодцы, ребята, — похвалила я, запихивая моток удлинителя в парусиновый мешок. — Все в восторге.
— Да что тут говорить? Рок-н-ролл у меня в крови, — Джеймс взял гитару и сел на один из кованых стульев. Он сыграл блюзовую импровизацию, что-то тихонько мурлыча.
— Я могу еще чем-нибудь помочь? — спросила я, оглядывая почти пустую сцену. Я ужасно вымоталась, а завтра рано вставать, потому что надо сидеть с Ниной.
Джеймс потянулся ко мне, схватил за руку и усадил на соседний стул.
— Я не хочу отпускать Делию домой, — пропел он, подыгрывая себе на гитаре.
Я рассмеялась.
— Давай, давай, Мик Джаггер. Папа того и гляди вышлет на поиски Национальную Гвардию, если я не вернусь в ближайшее время.
Когда мы подъехали к моему дому, перед входом, как всегда, горел свет. Сквозь занавески было видно, что мама ждет меня, сидя в кресле.
Джеймс выключил зажигание и погасил фары своего джипа. Он повернулся на сидении и положил руки мне на бедра. Притянув меня к себе, поцеловал с такой силой, как никогда прежде.
Под покровом ночи я почувствовала себя словно закутанной в теплый кокон. Ушли воспоминания о футбольном матче, о танцевальном вечере, и даже растаял образ мамы, ожидающей меня в гостиной. Я сознавала только губы, руки и наше тихое дыхание.
Вдоль спины забегали мурашки, и каждый нерв трепетал от возбуждения.
— Кейн, — прошептала я, ощутив кончиками пальцев мягкие волосы.
В следующую секунду сердце мое остановилось. Я открыла глаза, не в состоянии поверить в то, что мгновение назад сорвалось с моих губ. Со все возрастающей тревогой я поняла, что назвала Джеймса Кейном. О чем я думала? Заметил ли он это?
Я слегка отклонила голову и внимательно вгляделась в лицо Джеймса. В ответ он обнял меня, крепко стиснув за плечи. Он явно не расслышал моих слов. На меня накатила мощная волна облегчения. Но я уже не могла сосредоточиться на поцелуях Джеймса. Имя «Кейн», как эхо, звучало у меня в мозгу, словно издеваясь надо мной. Почему я сказала это? Что со мной?
Я слегка потрясла головой, пытаясь прояснить мысли и убеждая себя, что это совершенно ничего не значит. Я только что видела Кейна, и его образ еще не выветрился из моей головы. И это никак не мешает мне быть в полном кайфе от Джеймса.
— Хочу никогда не переставать целовать тебя, — сказал он, нежно сжимая мою голову в своих ладонях.
— Я люблю тебя, — прошептала я, уткнувшись лицом в его плечо.
Я ни одному парню никогда не говорила еще этих слов (кроме, конечно, Кейна, но это ведь совсем другое!), и всегда воображала, что когда, наконец, придет время произнести их, то зазвонят колокола и в небе ослепительно вспыхнет фейерверк. Ничего этого я не испытала с Джеймсом и решила, что слишком много захотела.
В тот момент я была уверена, что сказала именно то, что чувствовала. Джеймс Саттон — моя судьба. И точка.
…Не успела я погасить свет на тумбочке, как до меня вдруг дошло, что я не услышала от Джеймса ответное: «Я люблю тебя». Но не сомневалась, что обязательно услышу — скоро.
— И ты весь вечер танцевала? — спросила Нина, вынимая из морозильника картонную коробку с мороженым.
Я достала две вазочки и ложки.
— Нет. Джеймс играл в оркестре, поэтому мне просто не с кем было танцевать.
Нина печально вздохнула.
— Танцевальные вечера — это так романтично. Мне бы очень хотелось как-нибудь туда попасть.
В последние два месяца Нина стала интересоваться всем, что касается мальчиков и свиданий. Она без конца задавала мне вопросы и о Кейне, и о Джеймсе, пытаясь понять разницу между мальчиком-другом и бойфрендом.
Когда я пришла к ней утром, она аж подскакивала, умирая от нетерпения допросить меня о вечере. Кажется, я никогда раньше не видела, чтобы кто-то смотрел на школьные вечера сквозь такие розовые очки. Глядя на Нинино прелестное личико, я чувствовала себя глубокой старухой.
— Не беспокойся. У тебя впереди еще сотня таких вечеров. Бьюсь об заклад, что любой мальчишка из твоего класса будет лезть из кожи, чтобы иметь возможность пригласить тебя.
Я наложила две вазочки мороженого и поставила одну из них перед Ниной.
— А Кейн был на вечере?
С тех пор как Нина и ее подружки начали сходить с ума по мальчикам, она еще больше помешалась на Кейне.
— Да. Он пришел со своей девушкой, Ребеккой.
Нина нахмурилась — ей не нравилась сама мысль, что Кейн встречается с какой-то девицей, которую она никогда не видела.
— Но ты с ним, по крайней мере, потанцевала?
— Угу. Один раз.
Я надеялась, что Нина не заметит, что щеки мои заливает краска. Лицо горело при воспоминании о той неловкости, которая возникла между нами с Кейном в течение нескольких минут, пока звучала «Кареглазая девчонка». Я совершенно не собиралась обсуждать это с Ниной.
— Как ты думаешь, Кейн захочет взять меня с собой на вечер?
Я рассмеялась.
— А он не староват для тебя?
Нина пожала плечами.
— Я вполне развита для своего возраста.
Я сунула в рот полную ложку мороженого.
— Замолвлю за тебя словечко, — улыбнулась я.