Делия засмеялась.
— Прости. Я забыла, с кем говорю. Ты же у нас самый клевый парень на всем свете.
— Оставь свои насмешки, — обиженно сказал я.
Делия немного помолчала.
— Я серьезно, Кейн. Ты лучше всех. Достаточно посмотреть, каких ты выбираешь себе друзей, чтобы понять это.
Как всегда, я не мог долго сердиться на Делию.
— Приятных снов, Дэл.
— Приятных снов, доктор Парсон, — ответила она.
Вешая трубку, я улыбался.
Вешая трубку, я улыбался. Делия Бирн, слава Богу, единственная в своем роде.
Глава 5
ДЕЛИЯ
Среда, 18 октября
Да, да, да! Сегодня было такое, что я не знаю, смогу ли вообще уснуть. Прежде чем вдаваться в подробности, скажу, что после того танца на вечеринке у Патрика в прошлые выходные наши отношения с Джеймсом не очень-то продвинулись. По правде говоря, мои успехи в этом смысле были довольно сомнительны.
Ну вот, например. Несколько недель я помогала Джеймсу делать задания. И вот после этого смотрела я как-то на него поверх книги стихов Уоллеса Стивенса[8]. Он поймал мой взгляд и спросил:
— Что такое? У меня что-нибудь на лице?
У меня невольно вырвалось:
— Нет. Я просто мечтаю о том, что будет в выходные. Что ты делаешь в субботу?
Отличное начало, не правда ли? А вот и нет.
Он ответил:
— Репетирую с оркестром.
— А, — протянула я. И вернулась к Уоллесу.
— Так с кем у тебя свидание? — спросил он, помолчав пару секунд.
— У меня? Свидание? — задохнулась я.
— Ну да. Ты же сказала, что мечтаешь о выходных. Вот я и решил, что ты с кем-то встречаешься. Чаще всего грезят именно об этом.
— Хм. Ни с кем из тех, кого ты знаешь, — проговорила я с запинкой.
Очень тонкий намек.
Через неделю Джеймс спросил, как идут дела с моим таинственным молодым человеком, и я загадочно (надеюсь!) улыбнулась и сказала, что пока не получается. Он не ответил, но будто прожег меня взглядом. Через несколько минут он произнес:
— Ты в самом деле изменилась, Делия. Ты всегда была нечто вроде девушки-приятеля, а теперь… не знаю… больше женщина, что ли…
Он не спеша вышел из библиотеки, не имея ни малейшего представления о том, что мое сердце колотилось со скоростью миля в минуту.
Сегодня после занятий по писательскому творчеству Джеймс взял меня за руку и завал в пустую комнату для лабораторок. Он обхватил меня и начал танцевать, как в тот вечер в прошлую пятницу. Потом остановился и сказал — вот именно этими самыми словами:
— Не хочешь опять послушать музыку в эту субботу?
Я удивилась такому старомодному предложению, но не все ли равно? Главное — он пригласил меня на настоящее свидание. Конечно, рассказывая об этом Кейну, я малость заикалась, и он вдоволь посмеялся надо мной. Но опять же, не все ли равно?
Теперь только бы дожить до субботы…
Вы никогда не замечали, что жизнь может ускоряться и замедляться, бросая вызов всем разумным представлениям о времени? Сейчас объясню. Первые три года в средней школе еле ползли, словно время было неким средневековым орудием пытки. Каждый учебный год, казалось, будет тянуться чуть ли не до двадцать первого века. Медленно проходили вечера пятниц, а воскресные дни в библиотеке были тюремным заключением.
Но в выпускной год все изменилось. В первые недели октября темп моей жизни стал почти головокружительным. Растущее увлечение Джеймсом, постоянные тусовки с Кейном, занятия в школе — из-за всего этого было такое ощущение, что я находилась в движении все двадцать четыре часа в сутки. Плюс ко всему, несколько дней в неделю после школы я работала приходящей няней. Мне за это платили (правда, мятыми долларовыми купюрами, а не настоящими гладкими чеками), и я чувствовала себя взрослой.
В четверг утром я проснулась еще до будильника. Было почти темно, и я, спотыкаясь, доковыляла до своего письменного стола и уперлась взглядом в настенный календарь, в котором не было записано почти никаких дел. После чего откопала в выдвижном ящике старый цветной маркер (ярко-малиновый, если быть точной) и обвела дату 21 октября.
Не то чтобы я боялась забыть, когда у меня встреча с Джеймсом, просто хотела видеть, как проходят дни.
Настала суббота (почему-то я ожидала, что к концу недели наступит конец света), и у меня от волнения свело живот. Около шести часов я заперлась в ванной, и меня вырвало. Не слишком ли круто для того, чтобы успокоиться?
Приведя себя в порядок, я уставилась в обведенную красным дату в календаре. Конечно, я знала, что всегда буду считать нашей подлинной годовщиной тот первый день в библиотеке. Но отныне у меня появилась уверенность (ну, не абсолютная, конечно, — почти), что я выиграю пари у Кейна. Через пару месяцев его станет тошнить от Ребекки, а у нас с Джеймсом будет настоящая любовь. На занятиях по писательскому творчеству я смотрела на него, представляя нас обоих старенькими и седыми в окружении внуков. Эллен не ожидала от меня такой глупости, она никогда не видала, чтобы я так витала в облаках. Между прочим, я и сама не думала, что унесусь в такие заоблачные дали.
В восемь я в коротком черном платье и черных туфлях без каблуков уже стояла перед большим зеркалом у себя в комнате. Длинные волосы обрамляли лицо, а губы я намазала темно-красной помадой. Услышав автомобильный гудок с улицы, я схватила сумочку и бросилась вниз по лестнице.