И он побежал в свою комнату – собираться, стараясь не терять больше ни минуты.
Потому что все те три года, что он провел в доме мудреца Авива, казались ему добровольным заключением. Его тянуло домой, и он торопил время, чтобы приблизить день, когда можно будет с чистой совестью и головой, полной полезных знаний, вернуться на родину.
Таким и застал его Кастор – торопливо запихивающим в сумки необходимые книги и свитки с записями.
— Ты уезжаешь? – сходу спросил он.
— Я возвращаюсь домой. Я хочу быть полезным родине. А тебе, похоже, нравится жить в королевском замке? Так нравится, что ты про свой дом забыл, — едко заметил Нестор.
В последние месяцы братья редко общались, и, если Кастор не обращал внимания на увеличивающуюся между ним и братом пропасть, то Нестор к собственной досаде заметил: его раздражает, что младший брат обучается у самого короля Валериса и живет во дворце, как почетный гость.
— Не язви, — отозвался Кастор. – Я хотел пригласить тебя на нашу с Мелисс помолвку…
— Что?! – ушам не поверил Нестор. – Ты собираешься обручиться с королевной?!
— Я сделал ей предложение. Мелисс ответила согласием. И ее отец не против, — улыбаясь своим счастливым мыслям, рассказывал Кастор, усевшись на диван у окна. – Знаешь, я думаю, что он все продумал и рассчитал. Даже время рассчитал, которое понадобилось, чтобы я решился на предложение. И это так похоже на Валериса. Это – его стихия. Иногда мне кажется, что он, как Всевышний, знает ответы на все вопросы и всем в мире может управлять. Он знает причины, он знает следствие… Как бы мне хотелось быть на него похожим…
— Можешь желать и делать все, что угодно, — с плохо скрываемой злобой заговорил, перебивая брата, Нестор. – Хоть луну с неба себе за пазуху. А я еду домой. Я нужен своему отцу и всей своей земле. А ты сиди тут, в сытости и довольстве. От этого родине тоже польза – меньше дармоедов!
Кастор ничего не ответил на грубости брата – не сказав больше ни слова, вышел вон…
Прошло несколько лет.
Королевич Нестор изо всех сил старался поднять земледелие в своей стране. Он приказал расширить пахотные земли, занялся сооружением оросительных каналов и закупками новых удобрений. Почти все жители королевства теперь работали в полях.
Результат, конечно же, был, но не такой, как мечталось Нестору.
Сперва урожаи выросли, и люди трудились, как один человек, слаженно и старательно, надеясь, что еще немного усилий, и вот-вот настанет именно то время благоденствия, о котором обещал когда-то король Гил.
Однако, хоть страна и стала жить собственным хлебом, но с долгами рассчитаться не могла – казна опустела. Слишком дорого обошлись ей нововведения Нестора.
Чуть позже скудная земля королевства, терзаемая сверх меры, и вовсе отказалась что-либо родить. Начали пересыхать реки, растаскиваемые каналами для орошения.
Народ взбунтовался: люди бросали все свои дела, сбивались в толпы и шли без дороги к замку короля.
— Хотим, чтоб было, как раньше! – кричали они. – Не надо нам новых пашен! Засыпать каналы! Наши реки иссохли!
Затем последовали и такие вопли:
— Нестор! Убирайся туда, откуда пришел!
Королевич, никак не ожидавший такого поворота дел, бежал в отцовский замок, где закрылся в своих покоях. Он был в ужасном смятении. Выходило, что время, силы и средства, потраченные на обучение у Авива, ушли на то, чтобы слышать теперь, как подданные выказывают полное неуважение его планам и чаяниям и гонят его с родины.
В такое смутное время вернулся на родину Кастор. И не один, а с молодой женой – королевной Мелисс. Молодые и красивые, с такой же, как сами, свитой, словно весенний ветер-шалун, прилетели они по южной дороге к королевскому замку и весело затрубили в горны, требуя открывать ворота.
Гил был весьма рад видеть младшего сына, бросился обнимать и целовать его. Не менее теплый прием ожидал и прекрасную Мелисс.
— А Нестор говорил, что ты уже никогда не вернешься домой, — плакал старый король.
— Глупости он говорил, — сказал, как отрезал, Кастор. – Я просто думал и решал, что делать…
— Делать? С чем? – удивился король.
— Что делать, чтобы вытащить родину из болота, в которое она опускается! – со знанием дела заявил королевич и протянул отцу небольшой полотняный мешок. – Я долго, несколько лет искал, собирал эти зерна: случалось, по одному выкупал у разных торговцев. Это – семена растения небосклонки, которое любит жару и сухую, каменистую землю, такую, как наша. Плоды и листья его ценятся медиками всего мира. Каждый плод стоит, как добрый мешок пшеницы! Мы будем выращивать и возить их на юг, где станем менять на хлеб и все, что нам нужно. И еще – когда небосклонка цветет, ее нектар охотно собирают пчелы, и мед из него великолепен и целебен. Мы соорудим огромные пасеки, и мед тоже пойдет в обмен… Кроме того, проезжая через юго-западные хребты, мы нашли кое-что, что порадует тебя больше, чем наш приезд, — тут Кастор отступил в сторону, и вперед вышла прекрасная Мелисс.
Она почтительно склонилась перед своим тестем и заговорила:
— На привале в горной пещере я пела песню и играла на лютне, и камни вдруг отозвались мне переливчатым звоном. Это значит: в ваших горах есть «звездные капли» – самые прекрасные и дорогие из драгоценных камней! Всякий знает, что этот редкий камень любит музыку и подхватывает ее… Горы пели, и все слышали это. Ваше величество, ваши земли бесценны.