— Учись, учись. Я надеюсь, мое учение будет полезно всем, и государям и простым людям. Потому что основы крупного и мелкого хозяйства одинаковы, — говорил король.
— Но почему вы учите этому меня, а не своего сына? – однажды удивился Кастор.
— У меня нет сына, — вздохнул Валерис. – Но у меня есть дочь. Она многое знает, многое умеет, но однажды она пришла ко мне и сказала: «Знаешь, отец, все эти премудрости не для меня. Не хочу я заниматься хозяйством, как какой-нибудь купчина. Мне по душе песни и музыка, а твои сухие правила вызывают лишь зевоту…»
— Зевоту?! – не дослушав, возмутился Кастор.
— Зато она пишет отличные стихи. И сочиняет замечательную музыку. А поет так, что соловьи дохнут от зависти, — король снова вздохнул. – Мне это малопонятно, но я уважаю ее выбор, и мне нравятся ее музыка и песни… И запомни: это тоже очень важно для настоящего управителя – уважать чужой выбор. И никогда из-за выгоды, даже из-за самой большой, не творить зла… Конечно, я мог бы настоять на том, чтобы Мелисс изучала то же, что и ты, но это сделало бы ее несчастной…
— Мелисс, — повторил Кастор, и от этих звуков, сплетающихся в девичье имя, во рту у него стало сладко и терпко, как после старинного красного вина.
Король улыбнулся, посмотрев на юношу, и продолжил рассказ о дочери:
— Сейчас она далеко – на Поющем острове. Там самая лучшая в мире школа искусств. В этом году в начале лета она закончит обучение и вернется домой. И я вас познакомлю. По-моему, уже пора…
Во дворцовом саду, на резной скамье под кустом душистого белого шиповника сидела королевна и задумчиво перебирала тонкими пальцами сияющие струны своей кленовой лютни. И так, как бы невзначай, выходила у нее дивная, чуть печальная мелодия, под которую хотелось петь что-нибудь о душе и о птицах, что уносят на своих крыльях мечты в облака…
— Доброе утро, золотце мое, — ласково поздоровался с ней король Валерис. – Мы так давно не виделись – позволь нарушить твое одиночество.
Королевна обернулась…
Впервые Кастор забыл про все на свете. И про учение свое премудрое, ни на что не похожее, и про брата, и про отца, и про страну, ради которой он приехал в королевство Валериса. Забыл, потому что увидел юную Мелисс. С волосами, цвета липового меда, с глазами, цвета зрелого пива, с лицом, цветом подобным спелому летнему персику. Она была такой желанной для мужчины. И при взгляде не нее Кастор понял, что он уже не мальчик. Он – мужчина, и он хочет эту деву себе в жены…
Юноша не слыхал, как Валерис представлял его дочери, только видел дивные глаза девушки, которые с любопытными и лукавыми искрами смотрели на него.
— Твой ученик? – переспросила королевна у отца. – Значит, занимается тем же занудством?
— Золотко, я ведь говорил: следует уважать чужой выбор, — строго заметил Валерис. – Подумай, если бы все на свете только и делали, что пели песни и играли на лютне, что было бы?
— Ничего хорошего, — кивнула девушка. – Что ж, простите мне мои колкости. Не следовало так вести себя в первый же день после возвращения домой…
Кастор нахмурился и ничего не сказал. Поведение Мелисс ему не понравилось, хоть все остальное было достойно лишь восторгов. Он подумал, что она избалованная и вздорная, и тут же отметил, что ее изящные губы именно капризны, а осанка дышит высокомерием.
«Как обманчиво первое впечатление», — мелькнула досадная мысль.
— Хотите, я вам сыграю? – вдруг ослепительно улыбнулась королевна. – Сегодня утром я сочинила песню, и ее еще никто не слышал. А вы послушаете и дадите оценку.
Как же быстро изменились мысли Кастора. Не без радости он подумал, что досада его была слишком поспешной.
— Конечно, золотко, будем только рады, — кивнул Валерис и присел рядом с дочерью на скамью.
Мелисс легко тронула кончиками пальцев струны, и серебристым журчанием полилась чудесная музыка. Потом девушка запела, и Кастор почувствовал, как тает его сердце, заливая сладкой тягучей волной грудь.
Ах, знать бы мне, о чем молчит туман,
О чем дождь плачет ночью у порога,
Куда ведет из радуги дорога,
И отчего все сны – обман…
Ах, знать бы мне, зачем на свете ложь,
Когда есть слово «правда», слово «верность»,
И для чего к любви дается ревность,
И почему два раза не живешь…
Ах, если б знать все то, что никогда,
Живя на свете, человек не знает:
Зачем вообще он плачет и страдает,
И где горит судьбы его звезда…
«Медовая красавица», — так назвал он в своем сердце эту поющую девушку…
Тем временем, подошла к концу учеба королевича Нестора у мудреца Авива. Молодой человек успешно сдал экзамен, и старик-учитель был очень доволен его знаниями.
— Ты старателен и упорен, — сказал мудрец юноше. – За все время учебы я не заметил в тебе ни капли лени. Будущее твоих работ прекрасно и светло. Я вручаю тебе свидетельство твоих знаний и отпускаю в мир. Уверен: ты принесешь только добро всему, чего коснешься.
В тот миг Нестор улыбнулся, просто и легко, и Авив вдруг отметил про себя, что впервые видит улыбку на лице ученика.
— Сбылась моя мечта, учитель, — сказал молодой человек. – Я знаю все о земле и о том, как с ней работать. Теперь я вернусь на родину и стану делать все, чтобы ее поля и сады стали самыми богатыми и цветущими в мире!