Саймон был так близко от чужих, что мог бы удлинить один из своих силовых лучей и коснуться их. Они появились на поляне, задыхаясь от долгого подъема, жадно оглядываясь вокруг. Первый был высок, очень высок, с костистыми плечами и красивой головой; другой пониже, более коренастый, двигался медвежьей походкой. Оба были земляне, их лица носили отпечаток тяжелой физической работы в пограничных мирах.
Они остановились. Надежда оставила их, и высокий произнес:
— Они нас бросили. Они не придут, Дион, не придут! — и он почти заплакал.
— Наверное, твое сообщение не прошло, — сказал второй таким же глухим голосом. — Не знаю, Кеог, что нам теперь делать. Нам остается только вернуться, вот и все.
Курт Ньютон сказал из темноты:
— Оставайтесь. Все в порядке.
Он выступил вперед. При свете лун ясно были видны его худое лицо и рыжие волосы.
— Вот он! — закричал коренастый дрожащим от возбуждения голосом. — Это Капитан Будущего.
Кеог безрадостно улыбнулся.
— Вы подумали, что меня, возможно, уже нет в живых, и на свидание придет кто?то другой. Такое могло быть. За мной так пристально наблюдали, что я не мог рискнуть бежать раньше. Мне удалось это только сегодня вечером.
Он вдруг замолчал и широко раскрыл глаза, увидев, как большими шагами подходит Грэг, и под его тяжестью дрожит земля. За ним появился Отто, легкий, как лист. Бесшумно скользнув в ночи, к ним присоединился Саймон.
Кеог засмеялся с легким беспокойством.
— Счастлив вас видеть. Если бы вы только знали, как я счастлив видеть вас всех!
— И я! — вскричал коренастый. — Я — Харкер.
— Мой друг, — объяснил Кеог людям Будущего. — Мы друзья уже много лет… — Он замялся, внимательно оглядывая Курта. — Вы поможете мне? До сих пор я держался, там, в Монебе. Успокаивая население. Я пытался подбодрить их, когда они в этом нуждались, но что может сделать один человек? Слишком хрупкий крючок, чтобы повесить на нем судьбу города.
Курт кивнул.
— Мы сделаем все, что можем. Отто, Грэг, последите, кто знает…
Грэг и Отто снова исчезли. Курт осмотрел Кеога и Харкера. Ветер посвежел, и Саймон почувствовал его, потому что лишайники стали еще громче жаловаться.
Кеог сел на камень и заговорил. Зависнув рядом, Саймон слушал и наблюдал за его лицом.
«Умный человек, — подумал он, — и сильный, но теперь вымотался от долгих усилий и боязни.»
— Я был первым землянином, прибывшим в эту долину много лет назад, — объяснил Кеог. — Я любил людей Монеба, и они платили мне тем же. Когда начали прибывать рудокопы, я старался, чтобы не было смуты между местными жителями и ними. Я женился на девушке из Монеба, дочери одного из вождей. Теперь она умерла, но у меня есть здесь сын. Я — один из советников, единственный человек чужой крови, который когда?либо был допущен во Внутренний Город. Так что, как видите, у меня был немалый вес, и я пользовался им, чтобы поддерживать мир между местными жителями и инопланетниками. Но теперь… — он покачал головой и продолжал: — В Монебе всегда были люди, дрожавшие при мысли, что земляне и земная цивилизация могут уменьшить их собственное влияние. Они ненавидят землян, живущих в Новом Городе и работающих на рудниках. Они давно пытались выгнать их и впутали бы Монеб в безнадежную борьбу, если бы осмелились презреть традиции и использовать свое единственное оружие. Но теперь они осмелели и собираются послать за ним.
Курт бросил на него острый взгляд.
— Что это за оружие, Кеог?
Кеог ответил вопросом:
— Вы, люди Будущего, много знаете об этих мирах… Вы, конечно, слышали об Арфистках?
Саймон почувствовал приступ удивления: он увидел недоверчивое изумление на лице Курта.
— Не хотите ли вы сказать, что ваши недовольные собираются воспользоваться Арфистками, как оружием?
Кеог сумрачно кивнул.
— Именно.
В мозгу Саймона вспыхнули воспоминания о прошлом Титана: чрезвычайно странная форма жизни, обитающая в глубине громадных лесов, неслыханная красота, связанная со смертельной опасностью.
— Да, Арфистки могут стать оружием, — пробормотал он. — Но это оружие убьет и тех, кто его держит, конечно, если они не будут защищены.
— Много лет назад люди Монеба обладали такой защитой, — ответил Кеог, — и тогда пользовались Арфистками. Но Арфистки произвели такое опустошение, что использовать их запретили, и они были объявлены табу.
— А сегодня те, кто желает силой изгнать землян, собираются нарушить табу. Они хотят послать за Арфистками и воспользоваться ими.
Харкер добавил:
— Все было хорошо до смерти старого короля. Это был человек. А его сын — слабак. Фанатики, противящиеся инопланетной цивилизации, держат его под своим влиянием, и он боится собственной тени. Кеог и я поддерживали его против них.
Саймон увидел, с каким доверием, почти с обожанием, Харкер смотрит на своего друга.
— Они, естественно, пытались убить Кеога, — продолжал Харкер, — он исчез, и теперь против них нет никакого вождя.
Голос Кеог поднялся над шорохами и жалобами лишайников.
— Через две недели должен собраться Совет в полном составе, и тогда решится вопрос, кто правит в Монебе — мы или нарушители табу. И я убежден, что мне готовят ловушку. И именно в этот момент мне будет чертовски нужна помощь людей Будущего. Но вы не должны появляться в городе. Сейчас все иностранцы подозрительны, а вы слишком известны и… — он бросил взгляд на Саймона и закончил, как бы извиняясь: — слишком отличаетесь от всех.