— Я дал бы тебе лошадь, но не могу, — сказал варвар. — Без запасных лошадей нам не уйти от казаков. Так что прости.
— Вы уходите от казаков?
— Да. У меня была с ними стычка. Думаю, они хотят отомстить.
Сфандра с уважением взглянула на него.
— Удачи тебе, в таком случае, — сказала она, забрасывая за плечи колчан с луком и стрелами.
Глядя ей вслед, Конан хмурился. А девушка легко шла по бескрайней степи, и видно было, что ей не впервой оставлять позади милю за милей и что своим длинным ногам она доверяет так же, как степному луку и тонкому кинжалу, висящему в ножнах у нее на груди.
— Она славная, — сказал он, обращаясь, скорее, к себе, чем к своему спутнику.
— Славная, как же, — ядовито передразнил гном. — Устроит эта славная тебе засаду… Кто она
такая? Почему набрела на нас — случайно или не случайно, откуда нам-то знать? И вообще, что делает женщина одна в степи?
— Я слышал, что в Гиркании есть воительницы, которым сам Сэт не страшен, сказал Конан мечтательно. — Может, она из них.
— Амазонки-то? Запомни, мальчик, — назидательно произнес Алвари, задрав огненно-рыжую бороду и глядя прямо в лицо Конану своими пылающими зелеными глазами. — Каждая амазонка по сути своей такая же женщина, как любая из холеных и капризных офирских аристократок. И ни одной из них нельзя доверять. Женщины коварны, и для тебя же будет лучше узнать это от старика Алвари, прежде чем ты испытаешь их коварство на своей шкуре, малыш.
«Малыш» фыркнул. У него руки чесались надрать гному уши. Но молодой киммериец был справедлив и прекрасно понимал, что Алвари прав: только безумец мог так безоглядно довериться незнакомке. Благое решение спать вполглаза, принятое варваром накануне, так и осталось решением: он настолько устал, что уснул каменным сном возле пригревшейся под боком девушки.
— Ладно, хватит болтать, — сердито сказал он гному. — Если ты поел, то садись в седло. Гном пожал плечами и махнул рукой.
— Горбатого могила исправит, — пробурчал он в бороду, — а киммерийца, как я теперь догадываюсь, вообще ничто. Во всяком случае, могилы для тебя будет маловато.
Вместо ответа Конан широко улыбнулся и, прищурившись, взглянул на солнце.
— Куда мы теперь? — спросил он у Алвари. — На север?
— Как киммерийца самоцветом не мани, а он все на север смотрит. Сначала нужно отобрать у гирканцев Алазат Харра.
Сначала нужно отобрать у гирканцев Алазат Харра.
— Это еще что такое? — нахмурился Конан.
— Разве я тебе не говорил? Каждый камень из
нашей сокровищницы носит свое имя. Тот, синий, который я ищу и который, по верным сведениям, находится сейчас в Хорбуле, на алтаре одного храма… Впрочем, увидишь сам, если по дороге тебя не подстрелят. Так вот, он носит имя Алазат Харра.
— А что это означает?
Алвари одобрительно посмотрел на Конана. Это был, кажется, первый его взгляд в сторону киммерийца, не омраченный злобой и раздражением.
— Любознательность в молодежи нужно поощрять — так говаривал мой дедушка, охаживая меня поленом по бокам, когда застукал за чтением любовных писем бабушки, — изрек Алвари. — Харра ~ изначальное имя камня, некогда тайное. А Алазатом звали того дезертира, который осмелился похитить его… Мы думаем, что судьба этого туранского наемника перешла на камень и потому прибавили его имя к древнему названию. Что-нибудь понял, эй, лентяй, хлебающий из колодцев премудрости лишь наметенный ветрами столетий мусор?
— Чего? — не понял Конан. По физиономии Алвари он догадался, что гном опять ехидничает, однако вникать не стал. — Стало быть, Алазат Харра… И нам нужно еще дальше на восток.
— Ты уловил главное из моих речей, о варвар, — отозвался гном и вскарабкался на свою лошадь. — А большего от тебя и не требуется. Вперед!
3. ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО
Они ехали до полудня, пока ослепительное солнце в мутном от жара небе не раскалило воздух добела. Невнятно ругаясь, гном приподнялся в стременах и начал озираться по сторонам.
Конан подъехал поближе.
— Что-нибудь случилось, Алвари? — спросил он. — Я ничего не вижу. Почему ты остановился?
— «Что-нибудь случилось?» — передразнил гном. — Да нет, ничего. Хорошая погодка. Еще немного, и мы сваримся в этом воздухе заживо.
Он снял с пояса кожаную флягу, открыл крышку и жадно забулькал, вливая воду в свое ненасытное горло. Конан тронул его за руку.
— Не торопись, — сказал он. — Влага уйдет вместе с потом, и ты снова захочешь пить. А если мы до завтра не найдем колодца? Что ты будешь делать?
— Одолжу у тебя, — сказал Алвари. Конан скорчил кислую рожу. Он не собирался жертвовать собой ради сварливого и алчного гнома.
— Я бы на твоем месте не рассчитывал на мою воду, — проговорил варвар.
— Слыхал я, что киммерийцы скупы, — буркнул гном, закрывая флягу. — Но никак не думал, что они переплюнут в этом даже аграпурских купцов.
— Я не скуп, — рявкнул Конан, — Просто я привык сам отвечать за себя. И тебе советую поступать так же.
— Понял, понял, — отозвался Алвари таким тоном, что у Конана стало кисло во рту. Ну и противная же маленькая тварь, подумал варвар.
Он вынул из седельной сумки пригоршню изюма и сунул в рот. Алвари посмотрел на него выразительно, однако синие глаза киммерийца были устремлены в сторону горизонта.