— Совершенно верно, братишка, в Гало есть еще кое-кто, — услышал Спирр потусторонний голос. Перед внутренним взором Спирра появилось ухмыляющееся лицо Элиса.
— Так ты жив?!
— Странный вопрос бессмертному!
— Как ты мог допустить такой разгром?!
— Ну, то, что то называешь разгромом, я склонен считать допустимыми потерями!
Внезапно Спирр вспомнил, что Элис отличался крайне формальным подходом к исполнению приказа, и ни разу за всю историю Андры не завершил битву, не понеся положенных потерь. С ужасом Царственный Брат осознал, что в недавно отданном Элису приказе допустимым было признано потерять половину армии! И приказ этот отдал ни кто иной, как он, Наследник Спирр.
— Прекрати это, если можешь! — взмолился Спирр.
— Конечно, кончено, — ухмыльнулся Элис. — Но сначала я хотел бы обсудить один пустяковый вопрос. Не находишь ли ты, что в создавшейся ситуации тебе ну просто до зарезу хочется признать меня законным Владыкой Андры?
Вся глубина дьявольского замысла Элиса высветилась перед Спирром в один момент. Заманить флоты в ловушку, бросив ее в решающий момент… может быть, даже приложить руку к неудачно сформулированному кузеном заклинанию… обречь гибели половину Армии — и все это для того, чтобы завладеть троном?
В былые времена Спирр только языком прицокнул бы от восхищения. Как и любой Наследник, в аду и в раю, в горячке боя и в предсмертном бреду герцог Элис жил одной мыслью — мыслью о власти над Андрой. Но сейчас план Элиса внушал ему омерзение.
Я же ничего не могу, звенели в голове какие-то чужие мысли, они погибнут все, погибнут ни за что, и я никогда не прощу себе, что не спас их, когда для этого было достаточно одного моего слова! В конце концов, формально Элис действительно старший из оставшихся вне подозрения Наследников… а я — второй по старшинству!
Раздираемый на части противоречивыми чувствами, Спирр висел в Бездне, а перед ним один за другим расцветали огненными цветами лучшие корабли Андры. Свет померк в глазах Царственного Брата, и в беспредельном отчаянии он с нечеловеческой силой воззвал к Эрхару — единственному человеку, который еще мог спасти ситуацию.
Только с его согласия Спирр мог принять грязное предложение Элиса.
Но Эрхар молчал, и после веков отчаяния Спирр открыл глаза. Он смотрел, ничего не понимая. Он стоял перед величественными сводами Храма Древних Богов, и два Эрхара сражались перед ним не на жизнь, а на смерть, замерев в окружении сотен зрителей в бесплодных стараниях завладеть единственным на двоих фамильным клинком.
— Спирр! — воскликнула Грези, бросаясь к мужу и тут же отлетая прочь под ударом магической энергии. — Они околдовали тебя! — тотчас вскричала она, складывая руки в особый, одной ей ведомый магический жест. В ту же секунду Спирр почувствовал, как трескается и рушится непроницаемая магическая оболочка, в которую он так непредусмотрительно облачил себя злополучным заклинанием.
В ту же секунду Спирр почувствовал, как трескается и рушится непроницаемая магическая оболочка, в которую он так непредусмотрительно облачил себя злополучным заклинанием. Никто на свете не смог бы уничтожить ее, кроме Грези, от которой Спирр никогда бы не стал защищаться.
Мгновенно память о только что пережитом вспыхнула в сознании Царственного Брата.
— Даррм Зри грост! Пунгм пруу-кха! — выкрикнул он кощунственные, давно висевшие на языке заклинания крайнего бешенства. Невидимый вихрь смел защитный купол Эрхаров и повалил их обоих на замшелые плиты тысячелетнего пола. Фамильный клинок, лишившийся на мгновение двусторонней поддержки, со звоном упал между ними.
— Достойно ли герцога Андры делить фамильную железяку, когда тысячи наших парней обречены на гибель в глубинах Бездны! — продолжал Спирр, забыв умерить голос, и многометровые колонны Храма зашатались, а зрители с трудом удерживались на ногах, цепляясь друг за друга. — Я верю, что истинный Эрхар предпочтет битву во славу Андры дележу ее вшивого трона!
Осознав наконец, что он сделал и что сказал, Спирр закрыл рот рукой и опасливо оглянулся. Эрхары неторопливо поднялись на ноги, разглядывая друг друга, как если бы встретились впервые. Фамильный клинок неподвижно лежал между ними. Затем ближний к Спирру Эрхар тряхнул головой и шагнул к своему младшему брату.
— Ты прав, Спирр, — сказал он. — Мне кажется, все это было в кошмарном сне… Мое место — с Армией Андры!
Другой Эрхар, очнувшись от минутного оцепенения, протянул вперед правую руку, и фамильный клинок тусклой молнией скользнул в его раскрытую ладонь.
— Вы слышали?! — громовым голосом произнес он. — Самозванец признал свое поражение! Он и его приятель, нагло именующий себя лордом Спирром, но допустивший такие кощунства в адрес Дома, что и за меньшие преступления его ждала бы машина Смерти, объявляются отныне Вне Закона! Отныне я, Эрхар, по праву являюсь Владыкой Андры!
И с этими словами он поцеловал фамильный клинок, взметнув его к небесам в древнем салюте. Зрители, уже вторые сутки ожидавшие исхода невероятного поединка, грянули андрийский гимн. Спирр гневно обернулся к толпе:
— Не гимн славы, а песни горя следует петь вам! — вскричал он страшным голосом, в котором чувствовались боль и печаль по погибшим смертным. — Тысячами тысяч жизней заплачено за эту минуту! Да пребудет великое горе над Андрой от сего момента и до того дня, когда от руки палача погибнет здесь, перед Храмом Древних Богов, последний враг Андры!