Капитану и его товарищам хотелось как можно больше запасти этой полезной и вкусной пищи.
Сегодня им положительно везло. Они отыскали еще один похожий на гнездо участок, и снова багор, когда его воткнули в песок, издал столь сладкую для слуха голодных людей музыку. Яйца! Эта партия яиц была, очевидно, свежее, потому что песок казался разрытым совсем недавно. А потому и решили начать с нее. Пробродив несколько часов кряду, охотники были теперь не менее голодны, чем в тот день, когда они впервые ступили на этот остров. И вот опять, как тогда, запылал костер, опять на него были положены створки гигантской раковины — одна в качестве кастрюли, другая — сковородки, — и вскоре поспел сытный обед из двух блюд: вареных яиц и яичницы.
На следующий день все вновь пошли разыскивать гнезда малео, желая иметь запас на тот случай, когда не удастся найти ничего съестного. Однако на сей раз, хотя им и встретились несколько исцарапанных птичьими когтями участков, все они оказались пустыми; очевидно, охотники опустошили уже все гнезда, какие были в этой части острова.
Между тем люди, окрепшие на хорошей пище, все время испытывали волчий аппетит; так что вскоре все свежие яйца оказались съеденными, и было решено приняться за яйца более давней «кладки».
Яйца лежали прямо под открытым небом на песке ярдах в двенадцати — пятнадцати от лагеря. Со стороны охотников это было непростительной ошибкой: находясь целый день под палящими лучами солнца, яйца могли испортиться. Но так как они пролежали там очень недолго, никому и в голову не пришло, что это могло случиться.
Итак, наши герои собирались превратить яйца в пашоты , яичницу и другие вкусные вещи. Сэлу и костер уже развел и приготовил импровизированные кастрюлю и сковороду, а Муртах направился к «кладовке», чтобы принести яйца в «кухню». Но увиденное там настолько поразило ирландца, что у него вырвался какой-то странный, ни с чем не сравнимый возглас изумления, на который поспешили все жители маленького лагеря.
Подбежав к «кладовке», они увидели, как одно из лежащих на земле яиц вдруг само собой перевернулось; а вслед за ним заворочались и остальные яйца — одни чуть заметно, другие быстрее. От страха у бедняги ирландца волосы встали дыбом, он с ужасом глядел на это невиданное явление. Да и спутники его также были явно смущены. Все, кроме малайца, который с первого же взгляда понял, в чем дело.
— Маленькие мали! — крикнул он. — У нас нет больсе яйца, у нас есть сиплята. Надо подоздать минутка; вы увидеть — маленький мали вылезать из сколлупа плямо в пельях.
Сэлу сказал правду. Цыплята вылупились не голыми и беспомощными, а в полном оперении; во всяком случае, едва вылезши на белый свет, они могли уже летать. И по мере того как от ударов их клювиков одна за другой лопались скорлупки, из них, будто игрушечные человечки из ящичка с секретом, выскакивали прелестные, пушистые птенцы, которые тут же, расправив свои крошечные крылышки, начали перепархивать по песку. Зрители, наблюдавшие эту картину, были так поражены, что, если бы не Сэлу, все птенцы успели бы вылупиться и упорхнуть в лес; а они так бы всё стояли и глядели. Малаец, для которого это зрелище не представляло ничего нового, сохранил хладнокровие и невозмутимость. Подкрепленный тем и другим и вооружившись багром, он устроил настоящую охоту на птенцов, благодаря чему наши герои получили на обед не яйца, а вкусное цыплячье мясо.
Глава XIV
ИСКУСНЫЙ ДРЕВОЛАЗ
Цыплята, которыми полакомились наши герои вместо яиц, на какое-то время удовлетворили их аппетит. Но, зная, что скоро снова захочется есть, они все-таки не остались сидеть сложа руки. Необходимо было сделать запас какой-нибудь пищи, и, если удастся, такой, чтобы его хватило не только до начала задуманного путешествия, но и на первые дни пути.
На Борнео множество птиц, среди них встречаются и очень крупные; но их не так-то легко увидеть, а еще труднее поймать или подстрелить. Есть там и крупные четвероногие, такие, например, как яванский носорог и двухцветный тапир. И хотя мясо этих толстокожих животных жестковато, люди, у которых нет ничего лучшего, находят его довольно вкусным. У наших же героев не было и этого. Во время своих вылазок они не заметили никаких следов присутствия на острове тапиров или носорогов. А если бы им и попался носорог, они едва ли справились бы с ним. Не говоря уже о величине этого зверя, у него очень толстая кожа, сплошь покрытая твердыми шишкообразными наростами, защищающая не хуже рыцарских доспехов.
Двухцветный тапир, более сильный и крупный, чем южноамериканский, тоже достался бы им нелегко.
На Борнео водятся также два вида оленей; один из них, очень крупный, называется руза.
Капитан Редвуд, не теряя надежды встретить оленя, ежедневно ходил в лес со своей винтовкой; иногда его сопровождал Муртах с мушкетом.
Но каждый раз оба возвращались с пустыми руками и все более и более удрученные — им так и не удавалось подстрелить ни одного животного, мясо которого хоть мало-мальски напоминало бы оленину. Сэлу попробовал еще раз поискать сингапурскую устрицу или яиц, но и эта его попытка оказалась бесплодной. Видно, в той части острова не было больше ни гнезд малео, ни устриц, ни каких-либо моллюсков. Не попадались им и большеноги — исчезли и те птицы, гнезда которых они разорили.
Отложив яйца, большеноги уже не возвращаются к ним, предоставляя своим птенцам с первого же дня их рождения самостоятельно пробивать себе дорогу в жизни; правильнее бы сказать — до рождения; ведь нельзя же считать их родившимися, пока они еще не вылупились из скорлупы. А им и тогда уже приходится трудиться — пробивать скорлупу. Иначе они задохнулись бы, так и не взглянув на белый свет. Да что и говорить, птенцы большеногов Малайского архипелага — самые «скороспелые» птицы в мире!
После того как наши герои съели последнего цыпленка, им опять пришлось питаться одними дурианами, а это было хотя и очень вкусной, но отнюдь недостаточной для поддержания сил пищей.
Впрочем, добывать дурианы тоже было не так-то легко. На деревьях, куда удалось вскарабкаться Сэлу, не осталось уже ни одного плода, а дурианы, в изобилии росшие на ветвях дерева, под которым был разбит первый лагерь, не смог бы, наверно, достать ни один человек в мире. Колоссальная вышина этого дерева, достигающего почти сотни футов, и гладкий, как у сикомора , ствол делали его неприступным. Редвуду удалось, правда, сбить немало плодов выстрелами по методу сцепленных ядер, но ему было жаль расходовать пули. Приходилось выдумывать какой-нибудь иной способ «собирания» дурианов. Сэлу и тут пришел на выручку.
К счастью, он оказался уроженцем Суматры, выросшим среди ее лесов, у которых много общего с лесами Борнео. Малаец прекрасно знал все породы деревьев, общие для обоих островов. И, пожалуй, из всех оставшихся в живых членов экипажа Редвуда самые ценные услуги оказывал капитану его темнокожий лоцман; особенно с тех пор, как они попали на остров Борнео.
Убедившись на опыте в пользе советов малайца, товарищи стали обращаться к нему при всяком затруднительном случае. Но, несмотря на то что они считали его способным найти выход из любого положения, их не только удивило, но они просто не поверили ему, когда он объявил, что взберется на большой дуриан. И, конечно, более других был склонен к недоверию Муртах.
— Черномазый просто смеется над нами! — воскликнул он. — Белка и та не вскарабкалась бы на это дерево. Да вы поглядите на ствол! Он такой же гладкий, как медная обшивка корабля, и ухватиться-то не за что. Говорю я вам, шутит малаец!
— Нету сутить Сэлу! Сколо, сколо Сэлу калабкаться дулиан.