— Дорого обойдутся нам эти драгоценные камни! Не следовало применять деревянные леса!
— Железные были бы вообще невозможны, — возразил Ельников. — Для их установки и передвижения нам пришлось бы сооружать в пещере большой кран, заказывать все части лесов в Японии, ждать их прибытия и все-таки для настилов употребить доски. Если бы мы настаивали на железных лесах, правление, вероятно, совершенно отказалось бы от эксплуатации пещеры, так как этот крупный расход мог поглотить почти всю выгоду.
— Но теперь нам все равно придется заказывать железные леса, так как после этой катастрофы никто не захочет работать на деревянных.
— Нам осталось очистить только свод и небольшую часть стены, у которой стояли леса. Стену можно будет в значительной части очистить при помощи простых лестниц, а для свода применим железную передвижную платформу. Мы решили приспособить пещеру для электрической станции, и такая платформа нам все равно нужна.
— Работа по очистке пойдет очень медленно!
— Что же делать! Нам некуда торопиться, ко времени окончания шахты успеем очистить и пещеру.
Когда рабочие в спасательных аппаратах собрались, оба инженера надели свои шлемы, и клеть ринулась в глубь дымной шахты. Чем дальше, тем гуще становился дым, так что клеть мчалась, прорезывая как бы густой туман, который от ее движения приходил в волнение и метался струями и клубами вверх и вниз; внутрь клети из-за ее быстрого полета дым почти не проникал.
Но с уровня 1100 м дым стал редеть, и оба инженера вздохнули облегченно. Можно было надеяться, что с пожаром уже справились или, во всяком случае, изолировали его от шахты, и люди, бывшие на дне последней, не пострадали.
На площадке уровня 1270 м, то есть у входа в галерею пещеры, клеть остановилась. Ее встретили дежурный инженер и рабочие, возвратившиеся из пещеры. Дым разредился, но все-таки был еще настолько густ, что ел глаза и вызывал кашель, поэтому инженеры, оставив спасательный отряд на площадке, сами спустились на дно шахты, чтобы выслушать доклад, о состоянии пещеры и отправить на поверхность уцелевших рабочих.
Часть спасательного отряда была также направлена по лестницам, чтобы подобрать лишившихся сознания.
На дне шахты дым был еле заметен. Здесь уже собрались рабочие, спустившиеся по лестницам и несколько пришедшие в себя. Несколько человек по дороге лишились сознания, но товарищи вынесли их вниз и приводили в чувство.
Выслушав доклад дежурного инженера, посетившего пещеру, Ельников и Киото убедились, что все необходимое было уже сделано. Оставалось выждать полного прекращения пожара, что могло потребовать нескольких дней, после чего нужно было восстановить вентиляцию, чтобы высосать из пещеры дым и заменить его свежим и холодным воздухом. Из шахты дым должен был выйти постепенно сам благодаря движению клетей вверх и вниз, усиливавшему естественную тягу горячего воздуха со дна вверх.
С первой партией спасшихся рабочих, отправляемых на поверхность, Ельников и Киото поднялись до уровня пещеры.
С первой партией спасшихся рабочих, отправляемых на поверхность, Ельников и Киото поднялись до уровня пещеры. Им хотелось своими глазами посмотреть на пожарище и убедиться, что в галерее не осталось людей, лишившихся сознания. В сопровождении взятых с поверхности рабочих они проникли в галерею и шаг за шагом осмотрели ее при свете фонарей. Хотя все были в толстой одежде, рукавицах и шлемах, но по мере приближения к пещере страшная температура давала себя чувствовать. Все пространство было заполнено дымом, густым, как серая жидкость. В пещере сквозь эту завесу еле-еле просвечивали еще тлеющие леса, но огненный переплет уже распался на отдельные куски. Ельников и Киото решились подойти к самым лесам, стоявшим слева, далеко от устья галереи. Пробираясь к ним, они наткнулись на три тела, лежавшие на полу пещеры ничком, со сведенными руками и ногами. Очевидно, это были последние успевшие выбежать с лесов, но затем лишившиеся сознания от дыма; а может быть, они спрыгнули с верхних ярусов и разбились. Если бы их товарищи не убежали в такой панике, то этих людей можно было подобрать и спасти, но ко времени прибытия первого спасательного отряда они, конечно, были уже мертвы.
Подобрав эти трупы, двинулись назад, потому что жар проникал уже сквозь одежду и шлемы на головах нагрелись так, что лицу стало больно. Проникнуть на леса, очевидно, было невозможно, да и бесполезно.
Распорядившись возобновить работу на дне шахты и отправив всех спасшихся из пещеры на поверхность, Ельников и Киото также поднялись. Дым в шахте уже разредился, но устье ее продолжало дымиться, подобно доменной печи, так что в надшахтном здании раскрыли все окна и двери, а механики у машин надели спасательные аппараты.
Через три дня инженеры опять посетили пещеру и, убедившись, что огонь совершенно погас, велели возобновить вентиляцию. Так как трубы сильно погнулись, то освобождение пещеры от дыма и газов затянулось на несколько дней. Наконец, в нее можно было проникнуть без риска.
Вошедшие были поражены — так изменился вид пещеры за короткое время пожара. Все было черно — и белый свод и желтые стены скрылись под сплошным слоем копоти, осевшей также на дне. Так же черны были и обуглившиеся леса, частью стоявшие на месте, частью обрушившиеся. Перила, лестницы и настил местами сгорели совершенно, местами же обуглились и прогнулись. Ходить по ним было небезопасно, и, чтобы убрать трупы, нужно было обрушить все сооружение, что и было сделано при помощи крючьев и веревок. Сильнее всего прогорели, конечно, самые верхние ярусы, где торчали только вертикальные стойки и толстые перекладины; все остальное или сгорело или обрушилось вниз.