А шахта начала его сильно заботить — потому, что в середине ноября на глубине в 750 м температура оказалась всего 52°. Пройденные за месяц 85 м повысили ее только на три градуса, и геотермическая ступень определилась на этом протяжении уже почти в 30 м. С тех пор как кончился базальт, эта ступень неуклонно увеличивалась. Даже если бы она удержалась на достигнутой теперь величине в 30 м, глубина шахты должна была получиться 2300 м — уже на 300 м глубже, чем Ельников надеялся при составлении своего проекта. Но можно было, с полным основанием опасаться, что ступень увеличится еще и что придется углубляться до 2500, 2700, даже 3000 м. С каждой лишней сотней метров затруднения и опасности должны были возрастать, стоимость работы страшно увеличиваться, окончание оттягиваться, и можно было опасаться, что акционерам, уже нажившим огромные барыши на сооружении города, наконец, надоест давать деньги на эту шахту, в успехе которой они начнут сомневаться.
В шахте все еще шли древние сланцы, раздробленные и смятые сбросами и сдвигами, богатые водой, борьба с которой становилась все труднее. Теперь уже беспрерывно действовали два насоса, выбрасывавшие каждый по семь тысяч ведер в час. В течение суток 336 тысяч ведер высасывались из недр земли, образуя целый ручей, стекавший в Тумень-улу. На случай порчи насосов были поставлены еще два, потому что при таком притоке шахту могло бы затопить в короткое время. Это обилие воды также было непредвиденным; на основании данных из истории горного дела Ельников рассчитывал, что на более значительной глубине породы сделаются все менее и менее водоносными и, наконец, совсем сухими. Страшное давление вышележащих масс должно было не допускать существования многочисленных трещин, препятствуя проникновению воды сверху. Но эти сухие недра, очевидно, были еще впереди, может быть, очень глубоко!
20 ноября Ельников поднялся из шахты особенно озабоченный; в этот день закончили 766-й метр, и температура на протяжении последних 16 м повысилась не более, чем на четверть градуса. Ступень возрастала еще больше. […]
7. Рассеянные опасения
К середине декабря шахта достигла уже 894 м глубины, но температура горных пород на этом уровне повысилась только до 54°, всего на два градуса за месяц; геотермическая ступень для 90 м, пройденных за этот месяц, определилась уже в 47,8 м. Положение становилось тревожным, так как даже если бы ступень только удержалась на достигнутой величине, глубина шахты, необходимая для того, чтобы она удовлетворяла своему назначению, оказывалась уже около 3200 м. Таким образом, достигнув в течение восьми месяцев глубины в 894 м, приходилось еще углубляться на 2300 м. Двухлетний срок, назначенный для окончания шахты, казался при таких условиях слишком коротким, стоимость сооружения с каждой лишней сотней метров возрастала в геометрической прогрессии, и расходы могли поглотить все колоссальные барыши общества.
Кроме того, на такой огромной глубине, которой не достигала еще даже ни одна буровая скважина в мире, можно было ожидать таких препятствий и сюрпризов, что борьба с ними оказалась бы непосильной при современной технике.
Ельников стал плохо спать, похудел и осунулся. Его репутация была под угрозой, а грандиозная идея, осуществления которой он добивался столько лет, могла быть надолго дискредитирована.
Еженедельно он докладывал правлению о ходе работ в шахте и о перспективах, выяснявшихся при этом. С середины ноября он не мог уже скрывать своих опасений и в середине декабря был вынужден предложить правлению пригласить опытного геолога для консультации, так как сам не мог выяснить причину этого чрезмерного возрастания ступени на протяжении последних 200 м.
— Лучше остановить теперь же углубление шахты, если мы признаем поставленную задачу недостижимой, — заключил он свой доклад, — чем затрачивать огромные средства без надежды на успех. Пока еще шахта стоила не так дорого и уже может быть использована для получения горячей воды свыше 50°. Подогревание этой воды до точки кипения в котлах на земной поверхности потребует уже значительно меньше топлива, чем нагревание холодной воды, так что шахта окупится и всегда будет служить дешевым источником тепла и энергии, хотя и не в такой степени, как я рассчитывал.
Финансовый успех города сделал правление несколько равнодушным к осуществлению идеи Ельникова, и интерес к шахте ослабел. Скептик Баранов первый выразил это:
— Если так, то зачем нам тратиться на приглашение консультанта? Остановим углубление и приступим к немедленному использованию шахты, как предлагает Аркадий Егорович.
— С этим я не могу согласиться, — горячо возразил Ельников. — Это означало бы спасовать перед первым серьезным затруднением. Это слишком задевает мою честь как инженера, добившегося после многолетних усилий возможности осуществить идею, которая должна принести столько пользы человечеству. Специалист лучше сумеет выяснить это и, я надеюсь, все-таки докажет, что увеличение ступени временное; он объяснит его причины, для меня непонятные. Напомню вам еще раз, какие выгоды сулит нам осуществление шахты, если глубина ее не превысит или немного превысит 2000 м. Расход на консультацию — пустяки в сравнении с остальным.