У каминного огня сидели трое мужчин, судя по их виду, приятно беседующие за чашечкой послеобеденного кофе с рюмкой коньяка. Напитки подавала — конечно, на золотом подносе — Анна?Мария. Она, кстати слегка нарушала однообразие: вместо золотой парчи оделась в узкое белое шелковое платье, которое, впрочем, очень шло к ее белокурым волосам и красивому загару.
Спиной к Смиту сидел человек, которого он прежде не видел, но уверенно опознал — это был полковник Пауль Крамер, заместитель начальника немецкой секретной службы, которого английские коллеги признавали самой выдающейся фигурой в немецкой разведке. С этим надо держать ухо востро, подумал Смит. Про Крамера говорили, что он никогда не повторяет своих ошибок, впрочем никто не помнил, чтобы он вообще совершил когда?либо хоть одну ошибку. Полковник Крамер долил себе из бутылки «Наполеона», стоявшего на столике возле кресла, и взглянул сперва на соседа слева — высокого, стареющего, но хорошо сохранившегося мужчину с нахмуренным лицом, в форме рейхсмаршала, потом на того, что сидел напротив — седовласого, внушительного вида господина в форме генерал- лейтенанта американской армии. На глаз трудно было определить, у кого из генералов больше наград на мундире. Крамер пригубил коньяк и устало проговорил:
— Вы очень осложняете мою задачу, генерал Карнаби. Весьма, весьма осложняете.
— Вы сами создаете себе трудности, мои дорогой Крамер, — в тон ему ответил Картрайт Джонс. — Вы и генерал Роземейер. А на самом деле никаких проблем нет. — Он повернулся к Анне?Марии и улыбнулся. — Нельзя ли мне получить еще немножко вашего замечательного коньяка, дорогая. У нас в штабе союзников ничего подобного не подают. Умеете же вы, господа, наслаждаться жизнью даже в таком медвежьем углу!
В темноте галереи Шэффер толкнул Смита локтем.
— Чего это они поят нашего Карнаби?Джонса «Наполеоном»? — негодующе пробормотал он. — А мы?то думали, что его посадили на иглу и накачали скополамином.
— Тcс! — прошипел Смит, и в этих звуках прозвучало еще больше негодования, чем в тираде Шэффера.
Джонс благодарно улыбнулся Анне?Марии, налившей ему коньяка, сделал глоток, удовлетворенно вздохнул и продолжил:
— Или вы, генерал Роземейер, запамятовали, что Германия подписала Гаагскую конвенцию?
— Нет, не запамятовал, — нервозно ответил Роземейер.
— Но если бы я мог действовать по своему усмотрению… Генерал, у меня связаны руки. Я получаю инструкции из Берлина.
— Вот и сообщите в Берлин: им следует знать, что я генерал, генерал Джордж Карнаби, армия Соединенных Штатов.
— И шеф?координатор операции по подготовке второго фронта, — угрюмо добавил Роземейер.
— Второго фронта? — оживился Джонс. — Это что такое? Роземейер с солдатской прямотой отрубил:
— Генерал, я сделал все, что в моих силах. Верьте слову. В течение последних тридцати шести часов я убеждал, пытался убедить верховное командование, что сам факт вашего пленения заставит неприятеля изменить планы вторжения. Но мне не удалось заставить их прислушаться. Поэтому в последний раз прошу вас…
— Генерал Джордж Карнаби, — спокойно повторил Джонс. — Армия Соединенных Штатов Америки.
— Ничего другого я не ожидал, — устало кивнул Роземейер. — Чего еще можно ожидать от генерала вашего ранга? Боюсь, придется передать вас в руки полковника Крамера.
Джонс отхлебнул коньяк и задумчиво уставился на Крамера.
— Похоже, это не доставляет радости и ему.
— Отнюдь, — отозвался Крамер. — Но я тоже маленький человек и тоже действую в соответствии с инструкциями. Мне поможет Анна?Мария.
— Эта очаровательная юная леди, — Джонс изобразил вежливое недоумение, — специалист по засаживанию иголок под ногти?
— По подкожным инъекциям, — коротко поправил его Крамер. — Очень квалифицированная медсестра. Зазвенел звонок, Крамер снял трубку.
— Да? А! Их, надеюсь, обыскали? Очень хорошо. Сейчас. — Он посмотрел на Джонса. — Ну, ну, ну! Сейчас к нам присоединится чудная компания, генерал. Парашютисты. Спасательная команда — вас спасать явились. Уверен, вам приятно будет с ними познакомиться.
— Не понимаю, о чем вы, — спокойно ответил Джонс.
— Увидим старых друзей, — прошептал Смит Шэфферу. — Однако, нам пора.
— Но ведь за него сейчас примутся! — Шэффер ткнул пальцем в Джонса.
— Они же культурные люди, лейтенант. Не чета нам. Сначала покончат с коньяком. А уж потом возьмутся за труды.
— Да, куда нам до них. Мы университетов не кончали, — оскорбился Шэффер.
В полутьме коридора было пусто. Смит включил свет. Дойдя до лестницы, они спустились на один пролет вниз, повернули налево и оказались у двери с надписью «Центральный коммутатор».
Смит приложился ухом к двери, опустившись на одно колено, заглянул в замочную скважину и дернул за ручку. Голос оператора за дверью заглушил легкое клацанье, которое он произвел. Дверь была заперта. Смит, взглянув на соседнюю дверь, вытащил связку отмычек. Но они не понадобились. Дверь приоткрылась без труда. В темноте комната показалась пустой.
— Moment, bitte, — неожиданно раздался позади них в коридоре металлический голос.
Смит и Шэффер быстро, но несуетливо обернулись. Перед ними стоял солдат с карабином в руке, подозрительно оглядывавший их обоих. Смит приложил палец к губам.