— Примерно так.
— Так что пойдем на компромисс. Мы вынесем ее отсюда, но сразу после связи в безопасном месте вернем.
— Что вы имеете в виду под «безопасным местом»? — прямодушно спросил Шэффер. — В целой Баварии для нас не найдется такого места.
— Одно есть, в двадцати метрах отсюда. — Он кинул Шэфферу связку отмычек. — Тебе никогда не приходилось бывать в баварском дамском туалете?
Шэффер поймал связку, посмотрел Смиту прямо в лицо, качнул головой и вышел. Светя перед собой фонариком, он шел вдоль путей, пока луч фонаря не осветил дверь с надписью «Damen». Шэффер пожал плечами и принялся подбирать отмычку.
Медленно, натужно вагончик фуникулера одолел последние метры подъема, вошел под крышу верхней станции, судорожно дернулся и остановился. Дверь открылась. и пассажиры вышли. Они проследовали через станцию, встроенную в северо?западную часть фундамента замка, по тоннелю с тяжелыми железными дверями, охраняемыми часовыми. Выйдя из верхних ворот, они оказались у двора замка, вход в который закрывали массивные чугунные ворота, где стояли вооруженные до зубов солдаты с доберман- пинчерами. Во дворе было светло как днем — свет падал из незанавешенных окон. Посередине двора разместился геликоптер, доставивший утром в Шлосс Адлер рейхсмаршала Роземейера. Пилот или механик под брезентовой накидкой, только мешавшей ему, потому что снег уже кончился, копался в моторе, светя себе небольшой, но мощной дуговой лампой. Мэри обернулась к фон Браухичу, все еще по?хозяйски державшему ее за плечо, и жалобно улыбнулась.
— Сколько тут солдат! Вообще, кругом одни мужчины, а женщин совсем не видно. А если мне захочется совершить побег из этого мужского царства?
— Легче легкого. — И фон Браухич одарил ее очаровательнейшей из своих улыбок. — Вы прыгаете из окна спальни, летите сто метров вниз — и вот она, свобода!
Дамская комната на вокзале оказалась довольно непрезентабельным уголком, бедно обставленным грубо сколоченным столом, жесткими скамьями и стульями на выщербленном полу. Превзойти его по части аскетичности могло бы только подобное учреждение в Англии. В черной железной печке угасал огонь.
Смит уселся на столик, поставил перед собой рацию, вынул из кармана шифровальную книжку и листок бумаги. Он проверил текст, выпрямился и протянул книжку Шэфферу.
— Сожги! Каждую страницу отдельно.
— Каждую отдельно? Всю книжку.
А она нам больше не понадобится?
Смит отрицательно покачал головой и взялся за настройку рации.
В штабе разработки операций в Уайтхолле было гораздо теплее. Сосновые поленья весело трещали в огромном камине. Двое мужчин, сидевших по обеим его сторонам, выглядели далеко не такими молодцами, как двое тех, что сидели в эту минуту возле затухающих угольков в Баварских Альпах. Адмирал Ролленд и полковник Уайет?Тернер откровенно клевали носами. Но как только раздался сигнал вызова из большого передатчика, возле которого дежурил гражданский радист, сон как рукой сняло. Они переглянулись и вскочили с мест.
— Бродсворд вызывает Дэнни Боя. — Голос звучал тихо, но отчетливо. — Бродсворд вызывает Дэнни Боя. Слышите меня? Прием.
Радист проговорил в микрофон:
— Слышу вас. Прием.
— Готовы? Прием.
Ролленд и Уайет?Тернер стояли за плечом радиста, который быстро наносил на бумагу бессвязные буквенные сочетания. Через несколько секунд текст был расшифрован: «Торренс?Смиз убит, Томас, Кристиансен и Каррачола арестованы».
Пробежав глазами текст, Ролленд и Уайет?Тернер как по команде взглянули друг на друга с одним и тем же мрачным выражением лиц. А карандаш радиста выводил на бумаге дальнейший текст: «Неприятель считает, что Шэффер и я мертвы. Рассчитываем, войти внутрь в течение часа. Подготовьте транспорт через девяносто минут. Прием»
Адмирал Ролленд выхватил микрофон у радиста.
— Бродсворд! Бродсворд! Вы знаете, кто я, Бродсворд?
— Я знаю, кто вы сэр. Прием.
— Уходите. Бродсворд. Уходите немедленно. Спасайтесь. Прием.
— Вы… должно быть… шутите. — Эти слова были произнесены медленно, с долгими паузами.
— Вы меня слышали? — Ролленд проговорил это особо отчетливо. — Вы меня слышали? Это приказ, Бродсворд.
— Мэри уже там. Конец связи. Передатчик умолк.
— Он прекратил передачу, сэр, — тихо сказал радист.
— Прекратил, — автоматически повторил Ролленд. — Боже мой — прекратил.
Уайет?Тернер вернулся к камину и опустился в кресло. Он будто сделался меньше ростом.
— Это моя вина, — едва слышно прошептал полковник, невидяще посмотрев на адмирала Ролленда, севшего напротив. — Я один во всем виноват.
— Мы сделали то, что должны были сделать. Мы оба виноваты, полковник, к тому же идея была моя. — Он перевел глаза на огонь. — И за это мне отвечать особо.
— Это самый тяжелый день в моей жизни, — угрюмо проговорил Уайет?Тернер. — Хуже не придумаешь. Я, наверное, стал слишком стар.
— Все мы, наверное, стали слишком старыми. — Правым указательным пальцем Ролленд начал загибать пальцы левой руки. — Кабинет начальника штаба, Портсмут. Сработала сигнализация. Ничего не пропало. Раз.
— Ничего, — устало подтвердил Уайет?Тернер. — Но явно сняты фотокопии.
— Второе. Саутгемптон. Пропала схема передвижения кораблей. Третье. Плимут. Сигнализация в штаб?квартире ВМС не работает. И мы не знаем, что это означает.