А может, и не сотый, а пятидесятый. Или двадцать второй. Или четырнадцатый.
Или, как Варварин король?олень, — первый.
Отгоняя навязчивое видение, девушка встряхнулась, точно калан, подняв облачко брызг. Это будет очень трудно: держаться с аполинами середины, — и обходясь без нежностей, и в то же время не ослабляя контакта, чтобы не удрали. Ведь сегодня она начинала целую серию экспериментов, целью которых было установить: а появится ли вчерашний янтарный мираж в присутствии этих хозяев моря? Почему?то Варваре заведомо казалось, что — нет; если же она ошибалась, то в случае опасности на аполин можно было положиться. Вытащат на белый свет, и даже проворнее, чем это сделал Теймураз. И Кирюша Оленицын был того же мнения, что они не подведут. Вот только бы не уплыли…
Варвара пошарила рукой по плотику, нащупала черный, глянцевито поблескивающий шар и, размахнувшись, послала его прямо в группу аполин. Самочки шарахнулись, защелкали по?аистиному, и тут же вокруг кокоса поднялась форменная чехарда, которая затянулась бы на самое неопределенное время, если бы Варвара не приняла соломоново решение и не кинула каждому по шару.
Ракушечный хруст, хлопанье куцепалых плавников по воде, восторженный блеск маленьких глазок… Все сыты? Нет, оказывается, не все. Черногубый аполин, поматывая зажатым в зубах розовым моллюском, уже очищенным от створок четырехдольной раковины, подплыл и с плохо скрытым сожалением предложил ей лакомую добычу.
— Ой ты, глупый, — растрогалась Варвара, — ешь сам, у меня ведь тут целая кладовая!
Аполин жмурился и тряс головой, так что розовые ошметки шлепались в воду, привлекая мелких рыбешек?побирушек; пришлось и в самом деле доставать еще один кокос и демонстрировать ему.
— Ну, заморили червячка? — спросила Варвара, когда он наконец управился со своим полдником. — А теперь, как говаривала Жанна д'Арк, все, кто любит меня, за мной!
Вся пятерка с готовностью выразила свою любовь и продолжала демонстрировать ее при помощи всевозможных фигур водной акробатики вплоть до самого острова, рыжим крабом подымавшегося из морской воды. Варвара ныряла вместе со всеми, с каждым разом все глубже и глубже уходя в толщу воды.
Но море, спокойное, безразличное, подслеповато помаргивало отдаленными янтарными искорками и не желало показывать никаких фокусов.
Возле самого острова резко похолодало, так что Варвара не стала даже вылезать из воды — ржавые камни не вызывали у нее ни малейшего любопытства; она повернула обратно, и аполины продолжали ее эскортировать на пути к берегу.
Итак, можно считать установленным, что все, произошедшее на капустной фелюге, было или из ряда вон выходящей случайностью, или отравлением какими?то донными газами, свойственными только Коровьей бухте. Мир праху янтарных миражей. И даже жаль. Она обернулась: горизонт был чист, солнце едва начало склоняться к красновато?бурым зазубренным горам, и безмятежные стайки морских желтоперых уклеек порскали во все стороны, тревожимые приближением прожорливых аполин…
И золотой призрачный парус, точно плавник исполинской акулы, бесшумно шел прямо на девушку, толкая перед собой внушительную волну высотой в двухэтажный дом. Варвара стремительно развернулась навстречу волне и забила ладонями по поверхности воды, пытаясь привлечь внимание своих расшалившихся спутников. Озорные темно?лиловые глазки оглядели горизонт, но ни одно животное и ухом не повело.
— Братцы, ныряем! — крикнула Варвара, прекрасно понимая, что надеяться можно только на их врожденные обезьяньи способности, кои были продемонстрированы безотлагательно: четверка белолицых подружек разом выставила из?под воды крутолобые головы, щелкая клювами и даже высовывая языки. — Вы мне еще подразнитесь! — сердито фыркнула Варвара. — Сейчас вам будет ох как не смешно, да и мне тоже. Да будете вы нырять?..
Ультимативный тон не возымел ни малейших последствий. Она изумилась такой беспечности: ведь разумные же твари, в конце концов! Но в этот момент «парус», до которого оставалось каких?нибудь двадцать метров, беззвучно растаял, и на его месте обнаружилась совершенно неправдоподобная промоина в самой середине наступающей волны. Девушка даже зажмурилась и потрясла головой, настолько это зрелище противоречило всем известным и неизвестным законам природы: слева и справа от их тесной группы прошли два пенящихся гребня, а их самих — и ее, и пятерку аполин — едва качнуло на фантастически спокойной дорожке.
Варвара потерла глаза мокрым кулачком: уж не показалось ли? Но тут обе волны, и левая, и правая, с одновременным грохотом обрушились на берег, так что из лабораторных корпусов повыскакивали перепуганные лаборантки в халатиках и гидрокостюмах. Вода торопливо отхлынула, и в этом своем обратном движении она показалась девушке подозрительно желтой и искрящейся.
Или такой ее делало начинавшее клониться к закату солнце?
Она рванулась к берегу и прошла эти несколько сот метров с рекордной для себя скоростью, совершенно забыв о сопровождавших ее животных. Они, напротив, честно выполнили свой долг и не забыли проводить ее до самого мелководья, самым препротивнейшим образом забитого тиной, дохлыми медузами и какой?то слизкой протоплазмой. Варвара вылезла на галечную полосу, брезгливо встряхиваясь, и первым делом наткнулась на двух лаборанток, которые укладывали на кусок клеенки что?то зеленовато?бурое и обмякшее. Теленок. Не новорожденный, но сосунок.