— Межреальность не только принадлежит Хаосу. Как и Реальность Творцу.
— Но кто вы?
— Еще рано Кресс, еще рано.
Боль вырывает меня из провала сна. Сон? Мне снился сон? Вампир опасливо обнюхал меня. Я схватился за седло и поднялся.
— Ничего, — заметил я вопросительный взгляд оборотня, — просто кошмар приснился.
Уже неделю мы ехали к летающему городу праведников. Через сожженные и вытоптанные армиями Валиала деревни и города. По дорогам, вдоль которых деревья превращали в виселицы. Чем дальше, тем больше жестокости. Верем в котором применили магию исторжения души был… Не знаю, примером милосердия что ли… Если здесь вообще применимо подобное слово.
Неподалеку седлал коня Найен. Он все же пошел со мной. Со всем своим благородством, честью и остальной ерундой, он довел меня до белого каления. Во всех мирах, чем красивее и благородней организация или каста снаружи, тем более она гнилая внутри. Но Найен наверно всерьез решил поколебать это мнение.
— Через пару часов выйдем на тракт, — сообщил я палладину, собирающему наш лагерь.
Чем дальше, тем больше чувствовался запах дыма. Мы ехали по тропе, через небольшую рощу, судя по ауре заповедную, священную или что?то в этом роде. Вероятно, ее чтили местные жители, но даже деревья страдали от армии падшего. И чем дальше, тем устойчивей становился запах боли и смерти.
Вскоре я увидел и источник. Горело поле возле деревни в которой то же пылало несколько домов. На окраине стояла группа…
— Кины? — не поверил я.
Найен не успел переспросить, как я бросил Вампира в атаку. Моя ненависть передалась жеребцу, и он помчался галопом, оскалив зубы, трансформирующиеся в клыки. Свистнул меч, и голова первой жертвы скатилась в пыль. Вампир поднялся на дыбы и вбил еще двоих в землю копытами.
Спрыгнув с жеребца, я развалил пополам еще одного кина. Мерзкие отродья, напоминающие шимпанзе с огромными, как крылья летучей мыши, ушами, умели сражаться только толпой. Я выпустил кишки второму, Вампир лягнул третьего. Лететь тому далеко.
Найен подоспел к занавесу всей оперы.
— Кто это?
— Кины! — прохрипел я, втаптывая в землю слабо трепыхающегося беса. — Бесы первого круга. Самые мерзкие, трусливые и отвратительные из всех демонов. Это люди, которые готовы ради куска хлеба сделать, что угодно, причем когда сыты. Жадность. Она творит кинов.
Больше времени на объяснения не было. В одном из домов послышался истерический вскрик.
В одном из домов послышался истерический вскрик. Мы побежали туда.
Хлипкая дверь вылетела с одного удара. Пятеро бесов развернулись в нашу сторону. Шестой был слишком занят. Нож с хрустом вошел в висок насильника. Найен, словно раненый тигр, бросился на остальных. По дому полетели головы кинов. Пять бесов, пять ударов.
— Неплохо! Позаботься о девчонке, — приказал я палладину выходя из дому. Мимо пронесся Вампир, гонясь за двумя кинами. Весь в крови, но в чужой.
Пробив особо наглому бесу новую дырку в черепе, я обернулся. Из дома вышел Найен. На палладине буквально висела девчонка лет четырнадцати, заливаясь в три ручья. Он тщетно пытался избавиться от нее.
— Ладно, сам доделаю, — отмахнулся я.
Все уцелевшие кины собрались на главной площади. Вооруженные чем попало, от ножей до копий, они опасливо переглядывались.
— Где главная мразь?! — строй бесов сделал дружный шаг назад. — Где?!
Бесы кинулись всем скопом, но так же резво откатились, оставив в пыли пяток тел. Трусы они неимоверные.
— Поразвлекся? — участливо спросил кто?то.
Не кто?то. Холодный ледник скользнул вдоль хребта, я знал говорившего. Шайгар, генерал крови, единственный из черных рыцарей предавший Люцифера, Мой личный враг. Валиал очень умело расставляет на меня ловушки.
— Валиал был прав. В этом мире можно неплохо развлечься.
Рыцарь в черных доспехах нелепо махнул мечем, словно отгоняя муху. Уцелевшие кины затряслись и начали падать.
— Прав он был и в том, что ты сентиментальный и милосердный дурак. Не сможешь пройти мимо деревни, если в ней будут даже кины.
— Тем более, если в ней будут кины.
Найену, наконец, удалось отцепиться от бьющейся в истерике девчонки, и он поспешил к Крессу. Увиденное на площади поразило его до глубины души.
Все кины упали замертво, и из их останков вылезло нечто омерзительное. Напоминающее скелет демона обтянутый кожей, с козлиными ногами и крыльями за спиной. Оно источало такую ненависть ко всему живому, что пожухла трава и с деревьев начали облетать пожелтевшие листья.
— Неплохо, — голос Кресса показался палладину чуток насмешливым. — Вызвать Безумного, принеся в жертву кинов.
Договорить Крессу не дало именно тот, кого он назвал Безумным. Взревев существо оградило себя и Кресса куполом бушующего пламени.
— Там выживет только один.
Найен западало понял, что черный рыцарь обращается к нему.
— Боюсь, ты очень разочаруешься, когда узнаешь кто.
— Неужели ты не желаешь ему смерти? — удивился рыцарь. — Он сын Тьмы. Неужели верный палладин Света отступит от своих заветов?
Страх, истошно визжащим зверьком, пробрался в душу палладина. Черный рыцарь подошел слишком близко. И меч, казалось так безобидно опустивший кончик к земле, сжимает опытная рука. Которой достаточно одного движения, и шар противовеса на рукояти, пошлет лезвие в смертельный полет.