Стрельнула глазами, и опять насыпает.
— Кора, отложи лопату, посмотри мне в глаза. Ты почему не слушаешься?
Вынула кинжал, царапает на песке. Почему она всегда с кинжалом?
«Там киберы голодные».
— Славная моя, днем раньше, днем позже, неважно. Им от голода не больно, пойми. Только спят, и все. Даже не спят, дремлют. Я тебе потом все о них расскажу. А зачем ты все время кинжал носишь?
«Я мужнина жена. Пристанут, ударю».
Мешок, десять лопат песка, эмульсионка, завязать, на телегу. Следующий. На телегу. Следующий. На телегу. Но-о, Хайкара. Не верти головой, не больше, чем всегда. Меняю план. Накопление воды в водохранилище начну, как только поднимем дамбу на метр. Или, как только с этой полянки весь песок выберем — это уж что раньше получится. Если я сразу всю воду перекрою, речка высохнет, крестьяне пойдут выяснять, что, да почему. А если наполовину перекрою, забеспокоятся, конечно, но жарким летом всякое бывает. Решено, буду поднимать уровень воды вместе с дамбой. Ну, на полметра ниже. И, если где размывать начнет, сразу увижу. Надо как-то отучить крестьян в этот лес ходить. Может, скелетов пластмассовых в лесу накидать? Сотни две-три. И в мельнице за стол посадить, пусть в карты играют. А что, про заброшенные мельницы всегда страшные истории рассказывают. Закажу киберам изготовить четыре игровых автомата для игры в карты. В виде скелетов. С горящими красными глазами. Посажу за стол. Пусть играют на деньги. Или на кости. Свет сделаю темно-темно-синим, почти фиолетовым. И выигравший будет смеяться страшным утробным смехом. Кто заглянет в окно, больше не захочет идти в этот лес. А еще можно голос сделать. Добрый, женский, чтоб предупреждал, уходите, мол, отсюда поскорее, мочи нет злые силы сдерживать. Не уйдете, и от вас один скелет останется.
— Все, Кора, перерыв на обед. Все, Хайкара, ты на сегодня свою норму отработала. Теперь Табак работать будет. Что ты мотаешь головой? Не хочешь работать? Ай-я-яй! А еще рыцарским конем был. Не слышал что ли, труд сделал из обезьяны человека. Может, и из тебя, лодыря, сделает. Опять мотаешь головой, не хочешь быть человеком? Вообще-то правильно. Настоящим человеком быть трудно. Слышал про бремя белого человека? Ну какой ты начитанный. Только зачем в пыли валялся? Кора тебя утром чистила-чистила, а ты в пыль, и ноги кверху. Ну все, нет у меня больше сахара. Не заработал еще. Побегай часик, пока мы поедим.
Кора, я вот о чем подумал, как только вода поднимется на два метра, я сделаю временный лоток на половину высоты колеса. Пусть оно хоть в четверть силы работает, хоть в одну десятую, тогда один кибер сможет нам помогать. Ну как идея?
Мешок. На телегу. Мешок. На телегу. Черт, эмульсионка в бочке кончается. Надо новую разводить. На этот рейс хватит, а потом разведу. Сколько всего мешков надо? Я же считал. Двадцать на погонный метр на дециметр высоты. От сорока до пятидесяти тысяч.
От сорока до пятидесяти тысяч. А в самый удачный день мы тысячу мешков на двоих делаем. Минус дождливые дни — как раз к сентябрю закончим. Листья желтые, опавшие крр-ружатся. Тяжелый, зараза. Лишних две лопаты в него кинул. С тихим шелестом нам под ноги ложатся. И от осени не спрятаться, не скрыться. Все, последний. Листья желтые, скажите, что вам снится…
— Кора, отдохни пока. Я эмульсионку разведу. Что спрашиваешь? Откуда столько пленки? Это в Среднюю Азию везли. Там пески, пустыня. А солнце жаркое — как сейчас. Этим пескам только капельку воды дай, по три урожая в год собирать можно. Вот и хотели сделать зону орошаемого земледелия. Только не успели. Ничего мы не успели. Ну все, теперь смотри сюда. Начинаем самое интересное. Засыпаем основное русло, там где река дамбу полностью размыла. Вода поднимется на метр и пойдет по каналу со шлюзом. А когда мы дамбу до двух метров доведем, вода по этому временному лотку на колесо пойдет. Вот тогда заживем!
Вечерело. Джафар поправил последний мешок, снял сапоги, сунул ноги в прохладную воду. Выпрямился, посмотрел вдоль дамбы. Желтые мешки, уложенные, как паркет, уходили вдаль и исчезали за плавным поворотом.
— Кора, Кора, посмотри, тебе это что-нибудь напоминает? Это же дорога из желтого кирпича. Я тебе потом сказку про нее расскажу. Про храбрую девочку Элли, Страшилу Мудрого, Железного Дровосека, волшебника Изумрудного города. А сейчас запомни, того кто идет по дороге из желтого кирпича, ждет много приключений. Снимай сапоги и идем.
Идти по прохладным, чуть скользким, омытым дождем мешкам было удивительно приятно. Они прошли дамбу из конца в конец дважды, удивляясь вечерней красоте рукотворного озера.
Джафар повернул тяжелый ворот, опустил заслонку шлюза еще на двадцать сантиметров. Поток за его спиной заметно ослабел. Но уровень воды в водохранилище поднимался медленно, почти незаметно для глаза. Они с Корой успели пообедать, прежде чем первый ручеек пробежал по желобу к мельничному колесу. И ждали еще десять минут, прежде чем колесо медленно повернулось на долю оборота, и снова замерло.
— Гидрит твой ангидрит, — непонятно выругался Джафар и приподнял конец лотка сантиметров на десять, подсунув под него чурбан. Поток постепенно набирал силу. Теперь колесо вращалось страшно медленно, но непрерывно. Джафар побежал внутрь помещения, к приборам. — Один киловатт, — крикнул он из окна.