Он был, несомненно, мужественным человеком. Но тогда с этим лекарством повел себя, прямо скажем, глупо. Если у мистера Дарлинга и были какие-то слабости, то одна из них заключалась в том, что ему казалось, будто всю жизнь он очень храбро принимал лекарства. Поэтому, когда Майкл начал отпихивать ложку с микстурой, которую Нэна велела ему принять на ночь, мистер Дарлинг сказал:
— Будь мужчиной, Майкл.
— Не хочу, не хочу! — капризничал Майкл. Миссис Дарлинг пошла за шоколадкой, чтоб дать ему заесть. Мистеру Дарлингу это показалось баловством.
— Майкл, — сказал он строго, — в твоем возрасте я принимал лекарства без звука. Да еще говорил при этом: «Спасибо, дорогие родители, что вы так обо мне заботитесь».
Он честно верил, что все так и было на самом деле. Венди тоже всему верила. И поэтому она сказала, чтобы подбодрить Майкла:
— Пап, то лекарство, которое ты иногда принимаешь, правда, противное?
— Намного противнее того, что пьет Майкл. Я бы его принял сейчас, чтоб дать тебе урок мужества, Майкл. Только пузырек куда-то потерялся.
Скажем, он не совсем чтобы потерялся. Просто как-то ночью мистер Дарлинг залез на стул и поставил лекарство на самую верхнюю полку шкафа, за шляпными картонками. Он и не догадывался, что Лиза обнаружила склянку во время уборки и вернула ее на полку в аптечный шкафчик.
— Я знаю, где лекарство, папочка! — воскликнула всегда готовая услужить Венди. — Я принесу.
И она умчалась раньше, чем он успел ее остановить.
Настроение мистера Дарлинга моментально испортилось.
— Джон, — сказал он, поеживаясь, — если б ты знал, какая это гадость! Густая, липкая, приторная гадость.
— Ничего, пап, потерпи, — подбодрил его Джон. В этот момент в комнату влетела Венди. Она держала в руке стакан. В стакане было лекарство.
— Правда я быстро? — похвасталась она.
— Очень, — сказал мистер Дарлинг с иронией в голосе. — Только пусть Майкл пьет первый.
— Нет уж, раньше ты, — заявил подозрительный по натуре Майкл.
— Меня может стошнить, — сказал мистер Дарлинг с угрозой в голосе.
— Давай, пап, — скомандовал Джон.
— Помолчи, Джон. Венди удивилась:
— Я думала, ты его раз — и проглотишь!
— Не в этом дело. Дело в том, что у меня — полстакана, а у Майкла только чайная ложка. — Он едва не плакал. — Так несправедливо.
— Папа, я жду, — сказал Майкл ледяным тоном.
— Я тоже.
— Значит, ты трусишка.
— Ты сам трусишка.
— Я ничего не боюсь.
— И я ничего не боюсь.
— Тогда пей.
— Сам пей.
Тут Венди осенило:
— А вы — не по очереди. Вы — одновременно.
— Хорошо, — отозвался мистер Дарлинг. — Ты готов, Майкл?
Венди сосчитала: раз, два, три, и Майк проглотил микстуру, а мистер Дарлинг спрятал стакан за спину.
Майкл завопил от возмущения, а Венди прошептала с укоризной:
— Папа!
— Что «папа»? Да перестань ты вопить, Майкл. Я хотел выпить. Я просто промахнулся.
Нэна вышла из комнаты, поглядев на него с молчаливым укором. Как только дверь за ней закрылась, мистер Дарлинг зашептал заговорщически:
— Послушайте, я придумал отменную шутку. Я вылью лекарство Нэне в мисочку. Оно белое, и она подумает, что это — молоко. И выпьет.
Он так и сделал. Лекарство действительно походило на молоко — оно было густым и белым. Мистер Дарлинг засмеялся, но его никто не поддержал.
— Вот смеху-то! — сказал он.
Но все молчали и глядели на него неодобрительно. Нэна вернулась в детскую, и он сказал ей притворно-ласковым голосом:
— Нэна, собачка, не хочешь ли попить молочка?
Нэна вильнула хвостом, подбежала к своей миске и начала лакать. Потом она поглядела на него сердито. Глаза ее стали влажными. Она обиженно уползла к себе в будку.
Мистеру Дарлингу было чудовищно стыдно за самого себя, но он не желал сдаваться.
Вошла миссис Дарлинг. В комнате царило молчание. Она понюхала жидкость в мисочке.
— Ох, Джордж, да ведь это же твое лекарство!
— Я пошутил! — заорал он сердито. — Никакой возможности вас всех рассмешить! Как я ни стараюсь!
Миссис Дарлинг успокаивала мальчиков. Венди гладила Нэну.
— Гладь, гладь, балуй ее, нежничай. Кто-нибудь приласкал бы меня хоть раз в жизни. Да где там! Кто я для вас? Кормилец. Рабочий скот! Кому же надо со мной нежничать!
— Джордж, — умоляла миссис Дарлинг, — потише. Слуги могут услышать.
В доме всего-навсего была одна прислуга Лиза, маленькая, как лилипутик, но они называли ее торжественно — слуги.
— Пусть слышат. Созови хоть весь свет. Но я не разрешу больше этой собаке царить в нашей детской.
Дети ударились в рев, Нэна пыталась с ним помириться, но он отогнал ее от себя. Он чувствовал себя настоящим мужчиной.
— Нечего! Нечего! Твое место — во дворе. И я тебя немедленно посажу там на цепь.
— Джордж, Джордж, прошу тебя, вспомни, что я тебе говорила о том мальчишке.
Увы, он ничего не желал слушать. Он был полон намерения всем наконец показать, кто в доме хозяин. Он приказал Нэне вылезти из будки, но она не послушалась. Тогда он выманил ее всякими притворно-ласковыми словами, и, когда она вылезла, схватил ее и поволок вон из детской. Он ужасно себя стыдился. И все равно не отступал. Когда он вернулся в дом, посадив Нэну на цепь, он тер глаза кулаками и чуть не плакал.