Семеро гусят ходили строем по кругу вместе со своей мамашей.
— Ну-ну-ну по-по-по-жалуйста, возьмите нас на ярмарку, — попросил один гусёнок. А за ним и все семеро стали хныкать и надоедать.
— Ну-ну-ну-по-по-жалуйста… — и устроили невозможный галдеж.
— Дети! — прикрикнула гусыня. — Ведите себя ти-ти-ти-хо! На ярмарку поедет только-только-только Уил-уилбур.
И тут вмешалась Шарлотта.
— Я тоже поеду, — сказала она тоненьким голоском. — Я решила поехать вместе с Уилбуром. Я могу ему понадобиться. Никто не знает, что может случиться на ярмарке. Там должен быть кто-то умеющий писать, и я думаю, что Темплтону тоже следовало бы поехать: может понадобиться послать кого-нибудь с поручением или в чём-то помочь.
— Я останусь здесь, — пробурчал Темплтон. — Ярмарки не представляют для меня ни малейшего интереса.
— Это потому, что ты там никогда не бывал, — заметила овца. — Ярмарка — настоящий рай для крысы. Там тебе можно будет выбежать ночью и прекрасно пообедать. На конюшне там полно овса, который рассыпают иноходцы и рысаки. На утоптанной траве валяются пакетики с остатками бутербродов и крутых яиц, с крошками, кусочками булочек и сыра. На дороге повсюду початки кукурузы, недоеденные пирожные, сладкая вата, миндаль, остатки стаканчиков с мороженым и леденцы на палочке.
Для крысы везде найдется закуска: в палатках и в ларьках, и на сеновалах — на ярмарке всегда горы всякой мерзости, которой хватит для целой армии крыс.
У Темплтона засверкали глаза.
— Это правда, — спросил он, — или ты сама выдумала такую вкусную сказку? Я люблю пожить на широкую ногу, и это меня соблазняет.
— Это правда, — подтвердила овца. — Отправляйся на ярмарку, Темплтон, и ты увидишь, что действительность превосходит твои самые радужные сны. Стаканчики с прилипшей сметаной, консервные банки с кусочками тунца, промасленные бумажные кульки с тухлыми…
— Хватит! — вскричал Темплтон. — Ни слова больше — я еду!
— Порядок, — подмигнула овце Шарлотта. — А теперь не будем терять времени: Уилбура скоро погрузят в клеть, а мы с Темплтоном должны забраться в клеть прямо сейчас и спрятаться.
Темплтон не терял ни минуты: он быстро взбежал на клеть, протиснулся между планками, сгреб кучу соломы и спрятался в ней.
— А теперь я, — сказала Шарлотта.
Она выплыла на струе воздуха, выпустила нить и плавно спустилась на землю.
Потом она взобралась по боковой стенке клети и спряталась в отверстии от сучка в верхней доске.
Старая овца закивала головой.
— Ну и груз, — сказала она. — Тут, по правде, надо бы написать: «Знаменитый поросёнок Закермана и два зайца», потому что зайца превращается любой, кто едет без билета и без разрешения.
— Вот-вот-вот люди-люди идут! — закричала гусыня. — Ти-хо-ти-хо-тихо!
Во двор задним ходом въехал большой грузовик, за рулём которого сидел мистер Арабл. Лэрви и Закерман шли рядом, а Ферн и Эвери стояли в кузове, перегнувшись через борт.
— Послушай, — сказала Уилбуру старая овца. — Когда они откроют клеть и станут тебя загонять, упирайся! Нельзя просто так зайти в клеть, потому что свиньи, когда их грузят на машину, всегда упираются.
— Если я буду артачиться, я запачкаюсь, — возразил Уилбур.
— Неважно. Делай, как я говорю! Борись. Если ты войдёшь в клеть без сопротивления, мистер Закерман подумает, что тебя околдовали и побоится ехать с тобой на ярмарку.
Тут из соломы высунул голову Темплтон.
— Упирайся, если тебе охота, — сказал он, — только не забудь, что я здесь прячусь, и я совсем не хочу, чтобы ты меня зашиб, стукнул в морду, смял в лепёшку, растёр в порошок, задавил, растоптал, навесил мне фонарь, искромсал в куски и вообще оставил от меня мокрое место. В общем, следи за собой, Господин Сиятельный, когда тебя начнут запихивать.
— Успокойся, Темплтон, сказала овца. — Спрячь голову — они идут. Сияй.
Уилбур! Спрячься, Шарлотта! Гогочите, гуси!
Грузовик медленно подъехал задним ходом и остановился. Мистер Арабл выключил мотор, спустился из кабины, обошёл машину и открыл задний борт. Гуси возликовали. Миссис Арабл тоже вышла из машины, а Ферн и Эвери спрыгнули на землю. Миссис Закерман вышла из дому. Все выстроились у забора и с восхищением смотрели на Уилбура рядом с красивой зелёной клетью, и никто не догадывался, что там вместе с ним были мистер-крыс и паучиха.
— Поросёнок что надо! — сказала миссис Арабл.
— Мощный! — добавил Лэрви.
— А как он сияет! — воскликнула Ферн, вспомнив день его появления на свет.
— Да, — сказала миссис Закерман, — во всяком случае, он купаный. Молочная сыворотка хорошо отмывает.
Мистер Арабл внимательно осмотрел Уилбура.
— Да, отличный поросёнок, — согласился он. — Невозможно поверить, но он был самым маленьким среди своих братьев и сестричек.
— Невозможно поверить, но он был самым маленьким среди своих братьев и сестричек. Какой окорок получится, Гомер, когда придёт время его резать!
Уилбур услышал эти слова, и сердце у него упало.
— Ах, я, кажется, сейчас рухну без чувств, — шепнул он овце, пристально смотревшей на него.
— Опустись на колени, — шепнула овца, — чтобы кровь прилила к голове.
Уилбур опустился на колени, всё его сияние померкло, а глаза закрылись.