Прорезав отверстие для рта, Марголотта вшила туда две нитки жемчуга. Это были зубы. Затем из куска алого плюша она сделала язык. Оджо очень понравился рот Лоскутушки, и хозяйка была обрадована его похвалой. Лицо куклы состояло из множества лоскутков и потому не поражало красотой. Одна щека была желтой, другая красной, подбородок был синим, лоб фиолетовым, а посередине, там, где был нос, красовался оранжевый лоскуток.
— Вообще-то, лучше бы лицо было розовым, — сказал Оджо.
— Наверное, но у меня не оказалось под рукой куска розовой материи, да это и неважно, ведь в служанке главное — трудолюбие, а не красота. Если мне надоест ее разноцветное лицо, я всегда могу побелить его.
— А мозги у нее есть? — спросил Оджо.
— Вот про мозги-то я забыла! — воскликнула Марголотта. — Спасибо, что напомнил! Еще не поздно их вставить. Пока мы ее не оживили, с ней можно сделать все, что угодно. Но главное, не вложить ей слишком много мозгов. Да и те, пожалуй, должны соответствовать ее положению. Короче, это не должны быть слишком хорошие мозги.
— Зря! — сказал дядя Найди.
— Нет, я уверена, что права, — возразила женщина.
— Он просто хотел сказать, — пояснил Оджо, — что, если у служанки не будет хороших мозгов, она не сможет как следует понимать, что вы от нее хотите, и тщательно выполнять все поручения.
— Может, он и прав… — задумчиво протянула Марголотта. — Но, с другой стороны, слишком уж умная служанка может начать важничать и делать свою работу спустя рукава. Нет, это вопрос тонкий. Тут надо угадать и количество и качество мозгов. Пусть моя служанка будет смышленой, но не слишком.
С этими словами она подошла к другому шкафу, в котором было множество полок. На них стояли голубые банки с аккуратными наклейками, обозначавшими их содержимое. На одной из полок значилось: «Составные части мозгов». А на банках было написано: «Послушание», «Сметливость», «Рассудительность», «Смелость», «Искренность», «Приветливость», «Образованность», «Правдивость», «Поэтичность», «Самостоятельность».
— Так, минуточку, — сказала Марголотта. — Первым делом возьмем «Послушание». — Она сняла с полки банку и отсыпала на тарелку. — «Приветливость» и «Правдивость» тоже годятся. — Она отсыпала немножко из каждой банки. — Ну вот, пожалуй, и все, — заключила Марголотта, — другие качества служанке ни к чему.
Дядя Нанди, стоявший рядом с Оджо, постучал по банке, на которой было написано «Сметливость», и сказал:
— Немножко.
— Немножко «Сметливости»? Вы, пожалуй, правы, — сказала Марголотта и уже взялась было за банку, как Кривой Колдун крикнул от очага:
— Марголотта! Быстро ко мне!
Она подбежала к мужу и помогла ему снять все четыре котла с огня. Вода из них выкипела, и на дне каждого остался белый порошок. Осторожно Колдун пересыпал его в золотое блюдо и начал перемешивать золотой ложкой. Когда он закончил, снадобья оказалось всего-навсего с пригоршню.
— Вот Оживительный Порошок! — торжествующе воскликнул доктор Пипт. — Только я знаю, как его делать. Чтобы получить эту горсточку, у меня ушло шесть лет, но и она стоит целого королевства. Многие повелители отдали бы все на свете, лишь бы заполучить такой порошок. Когда он остынет, я переложу его в маленькую баночку, а пока буду следить, чтобы порывом ветра его не сдуло и не разметало по комнате.
Дядя Нанди, Марголотта и Кривой Колдун стояли и любовались чудодейственным Оживительным Порошком, но Оджо куда больше заинтересовали мозги Лоскутушки. Решив, что нельзя лишать ее тех хороших свойств, что были под рукой, он потихоньку добавил в тарелку из каждой банки. Его поступок прошел незамеченным — все были слишком увлечены Оживительным Порошком, но вскоре Марголотта вспомнила о своем деле и подошла к буфету.
— Так, так… — размышляла она вслух. — Я хотела добавить девице немного «Сметливости», заменяющей пока «Ум», который доктор еще не научился как следует делать. — И, взяв банку со «Сметливостью», она подсыпала из нее в тарелку. Оджо сделалось слегка не по себе, потому что он и так всыпал много этого порошка, но он не посмел вмешаться и утешил себя убеждением, что сметливостью мозги не испортишь.
Марголотта подошла с тарелкой с мозгами к скамейке. Отпоров шов на голове у куклы, она всыпала туда мозги, а затем аккуратно все опять зашила.
— Моя девочка готова испытать действие твоего Оживительного Порошка, — сообщила она мужу.
Но тот сказал:
— Порошком можно будет пользоваться лишь завтра утром. Я думаю, он уже остыл и его можно переложить в баночку.
Он взял маленькую золотую баночку с крышкой, как у перечницы, чтобы порошком было удобно посыпать нужный предмет. Аккуратно пересыпав туда чудесное снадобье, он запер баночку в своем шкафу.
— Наконец-то, — сказал он, весело потирая руки, — у меня появился досуг, чтобы спокойно поболтать с моим старинным приятелем дядюшкой Нанди. Присядем-ка и спокойно поговорим. Целых шесть лет я непрестанно мешал эти котлы и рад чуточку отдохнуть.
— В основном говорить придется вам, — вставил Оджо. — У дяди Нанди прозвище Молчаливый, и он говорит мало.
— Знаю. Но оттого с твоим дядюшкой и хорошо посудачить, — возразил доктор Пипт. — Почти все люди говорят слишком много. Так приятно встретить молчаливого человека.