Почти весь хвост корабля, примерно треть его длины, занимала огромная, красноватого цвета зверюга; она лежала неподвижно, точно глыба мяса из какой-то великанской мясной лавки. От остального помещения зверюгу отгораживала стена прозрачного пластика. Сквозь эту стену доктор Мелцер увидел тридцатифутовую щельэто была пасть чудища. Повыше тесной кучкой разместились дыхательные отверстия — точь-в-точь норки суслика, — а еще выше, полукругом, — шесть громадных глаз, полузакрытых и затуманенных, словно от боли.
Доктор Мелцер в жизни не видел ничего подобного.
— О господи, это еще что такое?
— Как она называется, не известно, мы зовем ее космической коровой. Конечно, она живет не в открытом космосе, мы ее подобрали на Ганимеде, и притом, сами видите, она ничуть не похожа на корову.
— Так это и есть моя будущая пациентка?
— Именно, доктор.
Мелцер рассмеялся, больше от злости; ему было совсем не весело.
— Я понятия не имею, что это за бегемот и что у него может болеть. Как же мне его лечить?
— Это уж ваше дело. Постойте, доктор, не возмущайтесь. Эта туша больна. Она ничего не ест. Почти не двигается. И ей становится все хуже и хуже с той самой минуты, как мы снялись с Ганимеда. Мы собирались сесть в Марсополисе и заняться ею там, но случайно проскочили мимо, а потом забарахлил двигатель и нам пришлось садиться здесь.
— А в городе разве нет врачей?
— Они знают ничуть не больше вашего. Я говорю серьезно, доктор. Ветеринары Марсополиса вечно выхаживают комнатных собачек и кошечек, встречаются с одними и теми же привычными болезнями, а с крупными животными обращаться не умеют, не то что вы. И они никогда не сталкиваются с такими сложными случаями, как вы. Словом, опытнее вас нам врача не найти.
— Говорю вам, я ничего не смыслю в этой груде живого мяса.
— Значит, надо разобраться, что к чему. Мы радировали на Землю и ждем, может быть, зоопарки нам что-нибудь подскажут. А пока…
В эту минуту несколько человек из команды притащили нечто напоминавшее водолазный костюм.
— Это еще что? — подозрительно спросил доктор.
— Ваша одежда. Надевайте и полезайте внутрь.
— Куда?! В эту скотину? — На миг доктор онемел от ужаса. Потом обозлился. — Черта с два я туда полезу!
— Придется, доктор, ничего не прделаешь. Это животное нужно спасти — во-первых, дли науки, а во-вторых, может, оно годится в пищу. А как его спасти, если мы ничего о нем не знаем?
— Но для этого вовсе не обязательно лезть ему в желудок. Можно и так предостаточно узнать. Проделать всевозможные анализы. Всякие.
Всякие…
Доктор прикусил язык — что за вздор он несет! Конечно, этой зверюге можно измерить температуру, но что толку? Черт ее знает, какая температура у космической коровы нормальная? И какое у нее должно быть кровяное давление — если, конечно, у нее вообще есть кровь. И как у нее нормально бьется сердце-если оно существует. Возможно, у этих тварей есть зубы и скелет, но как узнать, где все это и как оно выглядит? Такую гору мяса не просветить рентгеновскими лучами… Во всяком случае, ни в одной самой лучшей больнице он не видел подходящего аппарата.
И потом, есть вещи и поважнее, о которых он тоже понятия не имеет. Например, какой у этой коровы химический состав желудочного сока? Допустим, он все-таки полезет внутрь в этом водолазном костюме: а вдруг желудочный сок разъест костюм? Вдруг разъест и кислородные шланги, и инструменты, которые нужны, чтобы оглядеться там и исследовать необъятное нутро этого чудища?
Доктор поделился своими опасениями с капитаном.
— Костюм испытан на прочность, кислородные шланги тоже, ответил капитан. — Мы точно знаем, что уж на полчаса-то их хватит. А если начнут сдавать, вы сообщите нам по радио и мы тотчас вас оттуда извлечем.
— Благодарю покорно. А откуда я знаю, что костюм не разорвется сразу же, как только его начнет разъедать? И откуда я знаю, что желудочный сок не разъест мне кожу?
Отвечать было нечего. Никто ничего не знал — приходилось в этом признаваться.
Все еще споря и возражая, доктор Мелцер стал натягивать на себя водолазный костюм, легкий и тонкий, достаточно прочный, чтобы выдержать давление в несколько атмосфер, и в то же время настолько гибкий, что он не слишком затруднял движения. В герметически закрывающихся карманах доктор нашел набор необходимых инструментов и припасов. Превосходная двусторонняя связь позволит ему обмениваться мыслями с собеседником так, словно они стоят рядом. Рукава костюма заканчивались перчатками, такими тонкими, что они почти не чувствовались на руках и ничуть не мешали работе. И однако они только казались ненадежными, а на самом деле были на редкость прочные.
Но выдержат ли они биологическую среду живого организма? Вот что мучило доктора. Никто этого не знает. Тут приходится рисковать, убеждал он себя. Рискни и надейся, что, если что-нибудь пойдет не так, тебя вытащат прежде, чем эта скотина тебя переварит.
Все было готово. Появились еще двое, в таких же водолазных костюмах, как у доктора, и, когда он натянул свой и проверил его, капитан подал сигнал и все трое вошли в маленький тамбур. Дверь за ними герметически закрылась, впереди открылась другая. Теперь они были в помещении, где лежало огромное животное и тихонько вздрагивало, словно от нестерпимой боли.