Я понял, что со стариком хитрить нельзя, надо говорить прямо. Я решил, что настал подходящий момент, и, глядя на старика в упор, сказал, понизив голос:
– Шевченко был на Барса-Кельмесе и видел там кости.
Старик вздрогнул, но, может быть, мне это только показалось.
– Кости, ты говоришь, кости. – Он потер зачем-то лицо руками, словно стирая паутину, и уже спокойнее спросил: – Про какие кости ты говоришь, какие кости видел Шевченко на Барса-Кельмесе, они бывают разные?
– Шевченко видел на острове необыкновенные кости, – все так же вполголоса ответил я и неожиданно для себя добавил: – Необыкновенные кости – не то зверя, не то птицы.
Старик закрыл глаза и несколько секунд молчал.
– Значит, это правда, – заговорил он, не открывая глаз. – Слушай, добрый человек, а ты не соврал мне про Шевченко, откуда знаешь?
Я рассказал старику о письмах Шевченко. Он опять закрыл глаза и покачал головой.
– Смеяться над стариком будешь, скажешь – байки рассказываю, а это не байки, и я тебе докажу. – Старик поднялся и подошел к стоящему в углу небольшому обитому цветной жестью сундучку. Он было наклонился к нему, но, махнув рукой и сказав «потом», снова вернулся на свое место.
– Я ничего не видел и не знаю, – заговорил он, скручивая папиросу из самосада, – расскажу то, что говорил мне отец. Давно это было, давно. – Старик помолчал, отдавшись воспоминаниям. – Мой отец, – снова начал он, – в ту пору был еще подростком. Дед охотно брал его с собой в море, и всегда они возвращались с хорошим уловом, с ними еще Копан Давлетов ходил рыбачить. В те годы не было у казахов ни хороших лодок, ни моторов, но и на своих парусниках заплывали рыбаки далеко. У берегов Барса-Кельмеса рыбачили часто, тогда его по-другому называли – «Суджок», значит, «Безводный».
Мы будем Вам очень признательны, если Вы оцените данную книгуили оставить свой отзыв на странице комментариев.
Однажды – рассказывал отец – в сильный ветер сорвало у них парус, и лодку понесло к южному крутому берегу острова, где они рыбачили редко – глубоко там и к берегу пристать негде, крутой он очень. Ну, пока возились с парусом, подогнало их ветром, и того гляди разобьет лодку о берег. Кое-как удалось все же закрепить парус и понемножку вдоль берега двигаться. Вот тут и увидели они высоко над морем в обрыве берега белый камень.
Ты говоришь, был на острове, знаешь, камней там нет. А этот камень большой, белый и круглый, рыбаки заметили, только посмотреть им его поближе не удалось, ветер помешал.
Это было более ста лет назад. Жара тогда стояла необычная, а рыба хорошо ловилась, и ее сушили прямо на острове, не увозя домой. Много тогда рыбы насушили. И вспомнил как-то отец в свободную минуту про белый камень, захотелось ему посмотреть на него. Уговорил он деда поехать в то место, и пошли они втроем на лодке к южному берегу.
Нашли. Берег там как стена стоит. Причалили, вышли из лодки, а до камня не добраться – снизу высоко, а наверх и совсем пути нет.
И лежит этот камень вроде как в пещерке маленькой, весь на солнце. Круглый такой камень, белый да гладкий, ну, как яйцо, только большое.
Захотел мой дед яйцо сковырнуть и пошел к лодке за веслом, а отец взял кусок глины сухой да и бросил тем комком в каменное яйцо, бросил да со страху чуть не умер на том месте. Как только шлепнулась глина о яйцо, оно и лопнуло, вроде как скорлупа раскололась, и оттуда какое-то чудовище вылезать стало, черное, противное, с глазищами.
Закричали рыбаки со страха, да бежать, да в лодку, а это чудовище вылезло совсем из скорлупы, да с обрыва вниз и свалилось, только не шлепнулось, а как птица полетело. Крылья у него были, только без перьев и огромные, да с когтями.
Как оно свалилось, это уже один дед видел, он с веслом у лодки стоял, а отец и Копан как шлепнулись в лодку, так и голов не поднимали, орут: «Шайтан!» и больше ничего. Копана, так того трясти даже стало.
Дед тоже в лодку вскочил да скорее за парус, а шайтан по берегу скачет да крылья свои растопыривает, только лететь еще не может. Ростом он с теленка был, а крылья больше нашего паруса. И клюв у него был длиннее его самого, да с зубами. Как только он в том яйце помещался. Дед до того перепугался, что не помнил, как среди моря очутился.
Копан сразу и заболел тогда, его домой в горячке привезли, неделю провалялся и помер, а мои ничего, пообтерпелись. Рассказали они людям, что произошло, только никто не поверил, решили, что дед из хитрости пугает, чтобы его рыбу на острове не трогали, а за рыбой той и дед побоялся поехать, так и бросили ее на Суджоке.
После жаркого лета началась суровая снежная зима. Знаешь ли ты, что такое джут? Для казаха-овцевода это смерть, вот в ту зиму и случилось это несчастье. Овцы не могли пробить копытами смерзшийся слой снега, чтобы добраться до травы, и, напрасно изранив ноги, погибали от бескормицы. Ведь запаса сена тогда не делали.
В ту зиму целый аул откочевал на Суджок. Арал не всегда замерзает так далеко, но в тот год море замерзло, и люди со скотом перешли на остров, где снега было меньше. Потом начались ветры, лед взломало и угнало в море, что произошло на острове – никто не знает.