По окончании празднования в нескольких местах пришлось чинить купол небосвода.
В помещении Небесного музея нес отныне круглосуточное дежурство вооруженный охранник.
Запланировали несколько охотничьих экспедиций на демонов, но ни одна из них не продвинулась дальше стадии разработки.
Назначили нового архивариуса, который ничего не знал о своих предках.
По всей земле даровано было призрачным кошкам Канибуррхи символически присутствовать в Храмах.
В последнюю ночь празднеств вступил в Павильон Молчания у Миросхода одинокий бог, и долго оставался он в комнате, называемой Память. Потом засмеялся он, и долго смеялся, прежде чем вернуться в Небесный Град; и был смех его полон юности, красоты, силы и чистоты; и ветры, что кружили без устали по Небесам, подхватили смех этот и разнесли его по земле, где подивились слышавшие его странной, вибрирующей нотке торжества, в нем звучавшей.
Учитывая все это, весьма впечатляющим выдалось это время — время Любви и Смерти, Ненависти и Жизни, — и Безумия.
VI
После смерти Брахми вступили Небеса в период смути. Некоторых богов пришлось даже оттуда выслать. В то время почти каждый боялся, что его сочтут акселеристом, и так уж случилось, что в тот или иной момент почти каждый таковым и считался. Хотя мертв был Махатма Сэм, но говаривали, что дух его продолжает, посмеиваясь, жить. И вот в дни волнений и интриг, приведших к Великой Битве, прошел слух, что жив, может, не только его дух…
Когда солнце страданья заходит,
нисходит покой,
Владыка спокойных звезд,
покой созиданья,
где кружась сереет мандала.
Молвит глупец про себя,
Что мысли его — только мысли…
Сараха (98?99)
Стояло раннее утро. Около пруда с пурпурными лотосами, в Саду Наслаждений, у подножия статуи играющей на вине синей богини обнаружили Брахму.
Девушка, которая на него наткнулась, поначалу решила, что он отдыхает, ибо глаза его были открыты. Но почти сразу заметила она, что он не дышит, а лицо его искажено, но не меняет выражения.
Задрожав, стала ждать она конца света. Ну, естественно, ведь бог же умер. Чуть попозже решила она, однако, что внутренняя сцепленность событий и предметов может поддержать мир еще часок?другой, а в таком случае, подумалось ей, целесообразно привлечь к делам завершающейся юги внимание кого?либо способного с ними совладать.
И она рассказала об этом Первой Наложнице Великого Брахмы; та убедилась во всем воочию и, согласившись, что ее Господин и в самом деле мертв, первым делом обратилась к статуе синей богини, которая немедля заиграла на вине, а потом послала за Вишну и Шивой.
И те тут же явились, захватив с собой Ганешу.
Осмотрев останки, они сошлись во взглядах на них и заперли обеих женщин до вынесения вердикта в их комнатах.
Потом они стали держать совет.
— Нам спешно нужен новый создатель, — сказал Вишну. — Слово предоставляется для выдвижения кандидатур.
— Я предлагаю Ганешу, — сказал Шива.
— Беру самоотвод, — сказал Ганеша.
— Почему?
— Я не люблю быть на авансцене. Предпочитаю оставаться за кулисами.
— Ну а какие у нас еще альтернативы? И поживее…
— Быть может, — спросил Вишну, — разумнее сначала выяснить причины случившегося?
— Нет, — отрезал Ганеша. — Первым делом — выбор преемника. Даже вскрытие подождет. Небеса никогда не должны оставаться без Брахмы.
— Может быть, кто?нибудь из локапал?
— Возможно.
— Яма?
— Нет. Он слишком серьезен, слишком добросовестен. Специалист, а не администратор. К тому же сдается мне, что он эмоционально неустойчив.
— Кубера?
— Слишком ушл. Куберы я опасаюсь.
— Индра?
— Слишком своеволен и упрям.
— Тогда Агни?
— Может быть. А может и нет.
— Ну а Кришна?
— Слишком легкомысленен, ему не хватает рассудительности.
— Кого же предлагаешь ты?
— Какова важнейшая из стоящих сейчас перед нами проблем?
— На мой взгляд, никаких важных проблем перед нами сейчас не стоит, — заметил Вишну.
— Коли нет важных, самое разумное — заняться важнейшей, — изрек Ганеша. — Ну а важнейшая из наших проблем — это, как мне кажется, акселеризм. Сэм, появившись вновь, сильно замутил воду.
— Да, — поддержал Шива.
— Акселеризм? Зачем пинать дохлого пса?
— Э, он отнюдь не такой дохлый, как тебе кажется, и вполне способен кусаться. По крайней мере, среди людей. К тому же борьба с ним поможет отвлечь внимание от проблем преемственности внутри Тримурти и восстановит хотя бы поверхностную сплоченность здесь, в Граде. Если, конечно, вы не намерены развернуть кампанию против Ниррити и его зомби.
— Только не это…
— Не сейчас.
— Мм… да, тогда акселеризм на настоящий момент — важнейшая наша проблема.
— Ну хорошо. Акселеризм — наша важнейшая проблема.
— И кто ненавидит его больше всех?
— Ты сам?
— Абсурд. Кроме меня.
— Скажи же, Ганеша.
— Кали.
— А как же Яма?
— А что Яма? Оставьте Яму на меня.
— С удовольствием.
— Я тоже.
— Очень хорошо. Прочешите тогда весь мир — в громовой колеенице и на спине Гаруды. Отыщите Яму и Кали. Верните их на Небеса. Я подожду вашего возвращения и обдумаю последствия смерти Брахмы.
— Быть посему.
— Идет.
— Доброго вам утра.
— Погоди, достопочтенный Вама, я хотел бы поговорить с тобой!
— Да, Кабада. Что тебе угодно?
— Мне трудно подобрать подобающие слова… Это касается некого дельца, досточтимый купец, которое породило заметные, гм, чувства со стороны многих твоих ближайших соседей.