— Хенк, — сказал совсем другим тоном, как?то сипло и мягко.
— Ну и ладно, Хенк. Не бойся, не трону. Пока не трону! — заявило Чудовище. — А у меня и имени?то нет… позабылося что?то. Все по?разному кличут, кто чучелом, кто образиной, кто тварью, кто чудовищем…
— Не прибедняйся, Биг! — вмешался Отшельник. — У каждого есть имя. Каждого мать как?то называла в детстве.
Хенк огляделся. И Чудовище огляделось. Они не увидели Отшельника. Зато они увидали другое — тарахтелка, поднимая пыль, взревывая моторами и покачиваясь, отрывалась от земли.
Турист кинулся к ней.
— Поздно, Хенк! — бросило ему в спину Чудовище.
— Вот сволочь! — выкрикнул турист, когда машина пропала в пелене.
Чудовище подошло ближе.
— Да, друзья у тебя верные, — сказало оно, — на таких можно положиться.
Гурыня наблюдал за странной парочкой из?за надежного укрытия — полуобрушившаяся стена загораживала его с трех сторон. К тому же, в двух шагах позади был лаз, в который можно нырнуть в случае чего. Лаз вел в подвалы, а там ищи?свищи его!
Он уже трижды поднимал свою железяку и прицеливался в туриста — то в голову, то в грудь, то в пах, не мог выбрать, куда вернее садануть. На Чудовище он даже пуль тратить не хотел, это все одно, что в воздух палить или в стену.
Но и в туриста он так и не выстрелил. Что?то подсказывало Гурыне — не спеши, не надо рисковать, что у тебя — две башки, что ли?! Вон, у Близнецов?Сидоровых было две башки, а толку?! Нет, не хотел Гурыня расставаться с жизнью. Особенно после вчерашней истории, когда ему довелось уже побывать на краю.
Гурыня не один был в развалинах. Пока этот умник Пак все вынюхивал, да выведывал, Гурыня набрал?таки себе ватагу.
Пока этот умник Пак все вынюхивал, да выведывал, Гурыня набрал?таки себе ватагу. А что ему оставалось делать, всю жизнь бегать за Паком, который сам не знает, чего хочет?! Не?ет, у Гурыни тоже кое?что в башке шевелится, и он не из последних в поселке, он еще себя покажет!
Правда, ватага подобралась хилая, да и не ватага, а так, кучка — трое кроме Гурыни. Но лиха беда начало! Главное, ребята были смирные, послушные, дрожали перед ним как былинки. Но они еще покажут себя в деле! Гурыня надеялся на них. Хотя и не слишком.
Он вчера подобрал еще две железяки возле машин туристов. Но Хитрому Паку не стал говорить о них, знал, отберет вожак железяки и еще накостыляет вдобавок. Гурыня их припрятал. Пригодятся.
Новонабранной салажне он не спешил раздать оружие. Перекалечат друг друга, переубивают, все дело засыпят. А дело мнилось Гурыне большим, сулящим немалые выгоды.
— Ну чего там? — поинтересовался шепотком из лаза Лопоухий Дюк.
Его шарообразная голова со слоновьими ушами и тремя мутными глазами без зрачков маячила на уровне щебенки — Гурыня запретил вылезать наружу.
— Цыц, падла!
Дюк перепугался и спрятался.
— Все дело испортят, — процедил Гурыня под нос.
Он постоянно думал и говорил о каком?то деле, все намекал на что?то, обещал, сулил златые горы. Но ничего путного в его голове не было, никакого сколь?нибудь обстоятельного плана Гурыня по своей непостоянной и вспыльчивой натуре разработать не мог. Но ему очень хотелось, чтобы все думали, будто им расписаны действия на год вперед, что все нити в его руках.
Когда тарахтелка улетела, Гурыня чуть не нажал было крюк. Еле сдержался. Не было бы Чудовища, он бы без размышлений, в первую секунду же прикончил бы туриста. Но Гурыня не знал, как поведет себя эта мерзкая тварь. Не послушали его вчера, придурки! А он один прав был! Надо было кончать эту образину! Всем вместе, сообща, когда лежала на пустыре опутанная, пойманная ими! Прикончили бы — и все пошло б подругому! А все Умник Пак! Чтоб ему хобот оторвали!
Чудовище с туристом бродили по пустырю, осматривали машины, заглядывали внутрь. Чего они искали, Гурыня понять не мог.
— Долго нам тут еще торчать? — снова подал голос Лопоухий Дюк.
Гурыня бросил в него камнем. Но не попал. Дюк быстро убрал голову в лаз.
Долго ли придется сидеть в засаде, Гурыня и сам не знал. Ему тоже порядком надоело тут торчать. Он любил быстрые дела, заведомо выигрышные. Или такие, чтоб шлепнуть кого да и смотаться по?быстрому, пока не засекли. Вот это да! Это стоящее предприятие!
— Ну их! — прошипел он сам себе. — Падлы!
И на карачках подполз к лазу. Протиснулся в дыру, щелкнув костяшкой прямо по лбу Лопоухому Дюку.
В подвале было темно и сыро. Но Гурыне не привыкать. Он сразу увидал, что забившийся в угол Бага Скорпион жрет чего?то, наяривает вовсю своей тройной зубастой челюстью.
Гурыня подскочил к Баге молнией. Тот не успел запихнуть в рот остатков падали, поперхнулся, выпучил красные рачьи глаза. Железяка дважды опустилась на хребет Баги. Цепкие костяшки Гурыни вырвали комок почти из самого рта.
— У?у, падла! Втихаря жрешь?!
Бага не оправдывался. Он судорожно глотал то, что успел набить за щеки. И за это получил еще разок железякой.
Гурыня бросил отвоеванный комок Дюку.
— Подели на троих, — сказал он, раздуваясь от собственного поистине царского великодушия.
Скорпион наконец прожевался, отдышался, выдохнул с натугой и прохрипел:
— Чего дерешься?то?! Там вон, внизу, скоко хошь крыс, расплодились, понимаешь, а ты дерешься!