— Ты не коснулся одного моего аргумента, — напомнил старый дракон. — Что, если ты не уйдешь с этого места?
— Не коснулся потому, что он того не стоил, — сказал Санди, позволяя Силе двумя белыми крыльями раскинуться за своими плечами.
— Ты недостаточно могуч.
Тихий ропоток переговоров среди драконьей вольницы погас.
— Недостаток Могущества, волшебник, мы могли бы компенсировать количеством, — задумчиво произнес дракон.
— Попробуй, — предложил Санди, обращая взгляд в драконьи глаза, то есть делая то, что отчаянно не рекомендуют все волшебные сказки. Он чувствовал себя достаточно сильным, чтобы пренебречь этим запретом. А кроме того, он заподозрил, что дракон опять скатился к блефу: драконы никогда в жизни не доверяли друг другу настолько, чтобы действовать сообща. Этому племени совершенно несвойственно поддерживать друг друга, и их естественные взаимные чувства — это неприязнь и подозрительность. Никто из них, видевших его Силу, добровольно не подставится под удар. Они не способны поддержать друг друга и спланировать маневр более чем для одной особи. Даже если они и навалятся на него всей кучей, ему удастся несколькими ударами проложить себе дорогу в их кишащей и без толку толкающейся массе. А там легкий и быстрый Сверчок, имея на спине сразу двух волшебников, запросто оторвется от преследователей.
Один дракон опаснее стаи драконов. Но доводить до драки не хотелось: ведь тогда придется весь план перетряхивать заново.
— Твоя компания больше говорит о твоем Могуществе, чем твои слова, заметил дракон. — Признаться, я еще не видел такой чудной пары. Почему бы и нет? Речь идет о строительстве Тримальхиара, верно?
— Разумеется.
— Тогда я лечу. Отсчет шестидесяти дней начнется с этой минуты?
Санди кивнул.
— Разбейтесь на пятерки, — приказал он. — И взлетайте по моему сигналу. Рэй, можешь говорить. Прошу тебя, рассчитай их по пять.
Рэй отсчитывал пятерки, Санди давал отмашку, и бронированные тяжелые эскадрильи со свистом и гулом взмывали в небо.
— Ничего не понимаю, мэтр, — крикнул мальчик, — хоть убей, их пятьдесят одна штука!
— Так то ж Сверчок! Он не в счет.
— Сам знаю! — страшно обиделся Рэй. — Эй, ты, кажется, брал только старые свистки? А это кто приблудился?
Все пятьдесят законных драконов уже кружили в небе, а на земле с донельзя сконфуженным видом остался совсем небольшой дракончик, переливавшийся в своей еще неокрепшей броне из циркония всеми цветами спектра.
— А что? — захныкал он. — И посмотреть уже нельзя? Вы все куда?то отправились, мне тоже интересно…
— «Заяц» увязался! — догадался Рэй. — Этого не звали, он сам пришел. Эй, ты, а у тебя есть свисток?
— Есть, — гордо ответил малыш. — Я родилась свободной. Он у меня в ухе. Я с вами хочу, мне здесь скучно.
Сверчок внимательно посмотрел на любопытную драконичку.
— Возьмите малышку с собой, — попросил он. — Ей будет интересно, а вреда она не принесет, я прослежу. Мне кажется, драконам в юности полезно немного пообщаться с Белыми волшебниками. Это расширяет кругозор и формирует мировоззрение.
— Как тебя зовут, крошка? — спросил Рэй, бесстрашно останавливаясь возле самой морды возвышавшейся над ним «крошки».
— Радуга, — представилась драконичка с видом хитрым и одновременно простодушным. Санди она почему?то напомнила Солли.
— Будешь моя, — решил Рэй и вскарабкался ей на шею. Санди не стал вмешиваться.
— Ох, какая! — Сверчок зажмурился. — Аж в глазах зарябило. Усыпи ее перед полетом, еще напугается.
— Птеродактилям слова не давали, — огрызнулась Солли, о которой шла речь. — Не придумали еще ту нечисть, что способна нагнать на меня страху.
Сверчок фыркнул и уткнулся мордой в задымившуюся от его жаркого смеха землю.
— Береги девочку, волшебник, — сказала Осинка, стоя в разумном отдалении от огнедышащего дракона. — Это сущий клад для Волшебной Страны.
Дриада выглядела поздоровее, чем в прошлый раз. Санди заподозрил, что Солли каким?то образом отдала ей часть энергии, и встревоженно посмотрел на дочь: она была еще слишком мала для подобных манипуляций и не умела контролировать себя. Но Солли выглядела ничуть не менее бодрой и агрессивной, чем обычно. Он благодарно распрощался с дриадой и вместе с дочерью забрался на Сверчка. Глаза Солли сверкали от предвкушения первого в жизни полета на драконе, и потом, когда они неслись высоко над землей, в самой гуще железного клина, устремленного на запад, к ожидающему их Белому городу, в ней происходила та необратимая перемена, после которой, собственно, волшебник и становится волшебником и теряет страх и комплексы, наслаждаясь головокружительным чувством власти. Было еще не известно, обладает ли Солли собственным Могуществом, но чувство Могущества, жажду его и упоение им она познала вполне.
ГЛАВА 16
МАССА ПОВСЕДНЕВНЫХ МЕЛОЧЕЙ
Тримальхиар плавился от жары. Цветники и огороды разрастались, как в джунглях, горожане истово искали тень. Строительство не прекращалось, потому что Александр Клайгель спешил завершить высотные работы в два месяца. Все пенолитовые взбивалки были запущены на полную мощность, гномы под предводительством Рууда денно и нощно отливали блоки, весь световой день над городом висели драконы, поднимавшие стройматериалы на головокружительную высоту, и стропальщики, принимавшие грузы, казались с земли хрупкими, эфемерными и до безумия бесстрашными. Тримальхиар взметнулся ввысь. Его башни, соединенные арочными мостиками, его резные минареты, его каменное кружево радостно тревожили сердца. Пенолит, вобравший в себя энергию источников города и близкое к волшебству мастерство гномов, испускал, должно быть, какое?то излучение добра, внушавшее горожанам чувство душевного подъема. В Тримальхиаре люди меньше ссорились и чаще улыбались. И было заметно, как похорошели измученные до того женщины, как окрепли и выросли дети, какая уверенность и даже лихость появились в движениях и речах мужчин. Тримальхиар не солгал. А к своему волшебнику горожане прониклись благоговейной любовью. По слухам, он сказал: «Раз нужны драконы — будут драконы».