Она старалась следить за лодками, даже прибегла к своему хваленому дальнему зрению, как вдруг раздался тот же вой. Он не был таким ошеломляющим, как в первый раз, — или теперь она просто более стойко его вынесла?
Среди женщин рядом с ней произошло движение, и одна подала Первой большую витую раковину, из которой можно было извлечь звук. Первая поднесла ее к широкому рту и несколько раз дунула в нее, извлекая звуки, несколько напоминающие голос ниссомов.
Раздался еще один вопль, теперь уже слышный только ушами, и Первая снова ответила. У дальнего конца озера две лодки повернули назад. Кадия разглядела между ними третью, в которой съежились две фигуры.
Едва она различила их рваные вымокшие плащи, как узнала в них уйзгу. Самое их появление тут означало какую?то беду.
Хотя между двумя племенами оддлингов никогда не возникали распри, общались они мало. Уйзгу были куда более дикими, чем ниссомы, и держались особняком от всех, кто не принадлежал к их народу. До войны она почти не видела их в Тревисте, хотя они отправлялись в далекие странствования по трясинам, но владений рувендиан избегали, используя в случае необходимости посредничество ниссомов.
Появление этих двух здесь было большой неожиданностью. А когда сопровождаемая лодка приблизилась к причалу, где стояла Кадия, девушка изумилась еще больше. Сидевшая на носу ялика откинула плащ и подняла голову. Женщина! У нее, как и у всех членов ее расы, были большие глаза и рот, волосы плотно прилегали к черепу. Узоры, по обычаю испещрявшие лицо, дождь почти смыл, и лишь кое?где сохранились слабые мазки. Ее спутником был мужчина, совсем молодой, сильный на вид и, судя по тому, как он умело орудовал веслом, отличный гребец.
Сопровождающие лодки слева и справа тоже ткнулись носами в причал. Одной командовал Джеган. Уйзгу медлили привязать свой ялик, словно опасаясь, что окажутся нежеланными гостями.
Вновь молчание нарушила Первая, но не протрубив в раковину, а выкрикнув какие?то слова достаточно громко, чтобы их можно было расслышать сквозь шум дождя.
Но этого языка Кадия не знала.
Теперь мужчина?уйзгу бросил веревку, которую поймал стоявший на краю ниссом. Ялик осторожно подтянули так, чтобы женщине было удобнее подняться на причал — один из мужчин?ниссомов протянул ей руку.
Но она не выпрямилась, а продолжала горбиться, и ее спутник быстро подал ей посох, на который она оперлась.
Кто?то из сопровождавшей лодки что?то торопливо сказал Первой, и она вновь протрубила в раковину, а потом протянула руку женщине?уйзгу, будто они были сестрами по клану, и увела в дом. Советницы, а с ними и Кадия пошли следом.
Юноша?уйзгу вскинул на спину большой дорожный мешок и пошел рядом с Кадией, изумленно тараща на нее глаза. Он поднял руку и сделал странный жест, который Кадии уже доводилось видеть. Именно так шевелились когти хасситти, когда они встретились. Хасситти, уйзгу — что между ними может быть общего? Еще один из бесчисленных вопросов, которые ее мучали.
ГЛАВА 10
На этот раз на табурете для расспрашиваемого гостя сидела женщина?уйзгу, а Кадия тихонько встала позади скамьи Старейшин. Хотя уйзгу пригласили отдохнуть и подкрепиться, она нетерпеливо отказалась и пожелала сразу же поговорить с Первой.
Причем потребовала, чтобы призвали Первых остальных пяти кланов селения, и согласилась напиться и перекусить, только пока ждала их.
Ее юный спутник тоже прошел в комнату Совета и теперь примостился чуть позади Кадии, положив руки на свой дорожный мешок, словно его содержимое было драгоценным и требовало особой заботливости.
Возможно стараясь быть понятной всем, женщина?уйзгу заговорила мысленно:
Я — Салин из Дома Сафора клана Сегина. Я — та, кто видит… — Она сделала жест рукой, который Первая тотчас повторила. — Пришел мрак, какого не видывали сотни и сотни лет.
Он убивает, он сеет великий ужас. Для него у нас нет ни названия, ни памяти. И я приплыла спросить ваших Ткачих Былого, чтобы они поискали, какова природа этого ползучего ужаса. Узнав это, мое племя попытается вступить с ним в бой.
То, о чем ты говоришь, каково оно?
Вот! — не повернув головы, уйзгу прищелкнула пальцами. Юноша быстро достал из мешка широкую чашу из того же зелено?синего металла, каким пользовались хасситти.
В нее он налил прозрачную жидкость, хранившуюся в бурдючке из рыбьей кожи, а затем принес чашу к ногам уйзгу.
Сидевшая напротив Первая нагнулась, заглядывая в чашу. Уйзгу закрыла глаза, ее дыхание стало медленным и размеренным. В комнате воцарилась глубокая тишина. Кадия знала, что происходит. В Тревисте она встречала ясновидцев, «читавших по воде» для просителей. Некоторые уверяли даже, что способны заглянуть в недалекое будущее, другие — что показывают то, что происходит сейчас в другом месте.
Вода в чаше заволновалась, образуя миниатюрный водоворот. Она темнела, утрачивала прозрачность.
Обретя цвет болотного «окна», вода словно застыла. Уйзгу простерла ладонь над чашей, ее длинные пальцы шевелились и изгибались. Голову она втянула в сгорбленные плечи, ее большие глаза закрылись.
Затем она устало опустила руки на колени, а на поверхности жидкости словно вновь возникло движение — но не водоворот, а какая?то игра света на темном фоне.