— Что? Почему это? — удивился Король Гномов.
— На то есть особая причина, — ответил Дракон. — Видите ленточку у меня на шее?
— Да. Признаться, я поражен, что такой достойный Дракон, как ты, вешаешь на себя столь дурацкие украшения.
— Вы как следует разглядели мою ленточку? — настойчиво продолжал Квокс, весело посмеиваясь.
— Да, — подтвердил Руггедо.
— Значит, от всех ваших чар не осталось и следа. Теперь у вас могущества не больше, чем у моллюска, — объявил Квокс. — Мой великий хозяин Титити-Хучу, именуемый также Джинджином, заколдовал эту ленточку, так что как только ваше величество взглянули на нее, вся ваша магическая сила тотчас иссякла. Ни одно из заклинаний, что хранились у вас в памяти, никогда больше не поможет вам исполнять ваши желания.
— Какая чушь! Я не верю ни единому твоему слову, — заявил Руггедо, но в голосе его слышалась тревога. Повернувшись к Книггзу, он попробовал было превратить его в смычок, но не смог вспомнить ни нужных слов, ни пассов. После нескольких неудачных попыток Руггедо был вынужден признать свое поражение.
Король Гномов не на шутку перепугался. У него даже ноги задрожали, хотя в башмаках это было не так заметно.
— Говорил я вам, не надо злить Титити-Хучу, — проворчал Калико, — видите, до чего доводит строптивость.
Руггедо тотчас швырнул в Гнома-Администратора скипетром, но Калико с привычной ловкостью увернулся.
Король Гномов заговорил, стараясь показать, что он по-прежнему уверен в себе:
— Подумаешь! Да я и без всяких чар уничтожу этих непрошеных гостей. Я истреблю их огнем и мечом, ведь я еще Король Гномов, властелин и хозяин Подземного Королевства.
— Позвольте опять не согласиться с вами, ваше величество, — сказал Квокс. — Великий Джинджин приказывает вам немедленно покинуть это Королевство. Он повелел, чтобы вы навеки остались на земле бездомным скитальцем, лишенным родины, друзей и свиты. Из всех ваших богатств вы сможете унести не больше, чем помещается у вас в карманах. Великий Джинджин так великодушен, что позволяет вам наполнить карманы алмазами и золотом, но сверх того вы не имеете права ни на что.
Руггедо изумленно смотрел на Дракона, не сводя глаз.
— Это правда, что Титити-Хучу уготовил мне такую участь? — хрипло спросил он.
— Да, это правда.
— И все за то, что я швырнул в Запретную Трубу нескольких чужеземцев?
— Именно так, — сурово и непреклонно ответил Квокс.
— Я не собираюсь подчиняться! Этот старый болван Джинджин не сможет меня заставить, — объявил Руггедо. — Я, Король Гномов, останусь здесь до скончания времен. Плевать я хотел на твоего Титити-Хучу и всех его магов, а заодно и на его неповоротливого посланника, которого мне пришлось заковать в цепи.
Дракон снова улыбнулся, но эта улыбка совсем не развеселила Руггедо. На драконьей морде проступило холодное и безжалостное выражение, от которого приговоренного Короля Гномов охватила тоска и стал бить озноб.
Хоть Руггедо и хвастал тем, что сумел заковать Дракона в цепи, в действительности это было слабым утешением. Он все смотрел и смотрел на гигантскую голову Квокса словно завороженный, и всякое движение Дракона наполняло старого Короля Гномов ужасом.
Дракон двигался. Это были не беспомощные резкие движения — казалось, он готовится к чемуто, что намерен произвести в самое ближайшее время. Он не спеша поднял лапу, дотронулся до замка громадного медальона, украшенного бриллиантами, который висел у него на шее, и медальон тотчас открылся.
Сначала ничего особенного не произошло. На пол скатилось полдюжины куриных яиц, и медальон с резким щелчком закрылся. На Гномов, однако, это событие произвело ошеломляющее впечатление. Генерал Гуф, Калико и Пыткин со своими палачами стояли возле двери, ведущей в подземные владения Гномов — бесконечный ряд расположенных друг за другом пещер. Лишь только их взгляд упал на яйца, они хором завопили от ужаса и кинулись бежать через дверь. Последний захлопнул ее перед самым носом Руггедо и заложил тяжелым бронзовым брусом.
Руггедо не переставая кричал, приплясывая от страха на одном месте, потом залез с ногами на трон, надеясь хоть так спастись от яиц, но они неумолимо подкатывались все ближе и ближе. Эти яйца, посланные умным и изобретательным Титити-Хучу, были, как видно, заколдованы: они следовали за Руггедо по пятам и, докатившись до трона, где он пытался укрыться, стали взбираться по ножкам трона на сиденье.
Этого Король Гномов уже не мог вынести. Страх яиц шел у него из самого нутра — огромным прыжком Руггедо перескочил с трона на середину зала и отбежал в дальний угол.
Яйца покатились в том же направлении, следуя за ним медленно, но неуклонно. Руггедо швырнул в них сначала скипетр, потом свою рубиновую корону, стащил с ног тяжелые золотые башмаки — и их тоже швырнул в надвигающиеся яйца. Но те уворачивались от всех снарядов и подкатывались все ближе и ближе. Король стоял весь дрожа, с глазами, расширенными от ужаса, пока яйца не оказались от него в каком-нибудь шаге, — тут он прыгнул, перелетел через них и, едва приземлившись, опрометью кинулся по проходу, ведущему вон из пещеры.