Особое отношение не насторожило будущего студента, а наоборот, сильно воодушевило его. «Подобно волхвам, коллеги приносят мне дары – свои знания! – Думал он. – Вот как меня уважают!». От тешивших самолюбие мыслей воробей даже непроизвольно напыжился. Грудь его стала похожа на колесо, а голова склонилась на бок, показывая снисходительное почтение, которое он оказывает своим учителям. Последние же старались всячески угодить «сыну орла» и говорили, что он очень талантлив. Хотя и подчеркивали при этом, что для развития «дара» надо немного поучиться: ознакомиться с имеющимся репертуаром музыкантов и другими полезными вещами.
В постижении наук незаметно шло время. Изучив движение по сцене, стойки певчих птиц, историю о том, как звучны были предки, воробей приступил, наконец, к работе администратора. Всех обитателей леса он скликал на концерты, по очереди объявлял там имена выступающих солистов и делал многое другое. Любимым же его занятьем было чириканье в антрактах. Он, бедолага, не подозревал, что лишь пародирует работу певцов. Но за эти труды, воробей удостаивался бурных аплодисментов от публики. Он чем-то нравился!
И как-то раз он, обратившись к «коллегам», заметил:
— Работаю я много, больше всех. Не означает ль это, что вклад мой в дело музыки велик?
— Ты главный среди нас! – Смеясь, сказали птицы.
Но воробей поверил в их серьезность. В его руках судьба искусства всей страны! Он – сын орла и стал почти министром! «Тут есть о чем подумать: например, о поколеньях вокалистов, в которых дальше разовьется редкий дар. – Мелькнула мысль. – Дар станет многогранен. Для этого, их надобно учить, как лиц, особо одаренных, то есть по программе, что я уже изведал и прошел!». Желая непременно все улучшить в мире, новатор наш сию идею выдвинул собранью певчих птиц. Не знали те, что и сказать на это. Точнее, знали — пению учить природного певца ведь все одно, что поучить ходить сороконожку. Но как сказать? Они учили.… Признаться им, что врали за талант «орла», то означало б опозориться навеки и навсегда лишиться милости царя. Они, беспечно, утвердили неожиданную инициативу об изменении системы обученья.
С тех пор консерватория изменилась. Настал какой-то кавардак. Скворцы учились петь щеглами. Щеглы пытались быть дроздами. Дрозды, комедию приняв, решили враз стать воробьями. Для пущего сходства, они громко фальшивили, позерствовали и кривлялись, как попугаи. Учиться по новой системе казалось совершенно невозможным. И многие птицы решили тогда покинуть консерваторию. Другие – и вовсе туда не ходили. Они издалека посмеивались над воробьиными нововведениями.
В лесу появились небольшие группы свиристелей, жаворонков и грачей, которые стали самостоятельно собираться для общения на почве музыки и даже иногда устраивать концерты для зевак. Но больше всех отличились нахальные щеглы. Они, подобно деревенским парням с гармошкой, уселись на завалинке и стали распевать обидную для образованных птиц песенку:
Звонкая песнь к нам приманит надежных подруг,
Чтобы строить гнездо и купаться в пыли
Нашей земли.
Ты червячка, дорогая, откушай пока,
А ученье и труд подождут
Долгой зимы
«Какие они глупые! – Рассуждал новатор. – Разве можно музыку изучать зимой? В холодное время не поет ни одна вольная птица. В этих идеях сказывается лишь недостаток образования. Но как его исправить?». Не найдя ответа на свой вопрос, грустный воробей полетел за советом к отцу.
Орел внимательно выслушал сына и сказал:
— Да…. Не готов народ ценить свое же просвещенье! Горько оно на вкус. И в этом вся беда. Но кушать надо – благо насыщенье! У нас есть власть. Мы утвердим ученье. Так станет процветать держава. О сын, о нас не позабудут на века!
На следующий день всем птицам был доведен указ орла: «Отныне никто не имеет права петь, не обучившись этому в консерватории. Ослушавшийся понесет наказание».
Испуг пернатых породил молчание в лесу. Не петь не могут птицы, и казалось, что бедой, оно зависло в воздухе. Но, нет. Перед учебным заведением в тот день собралось множество народа. Они хотели поступить в ученье. А мест хватало не для всех. Поэтому абитуриентов ожидал творческий конкурс. Кто из них лучший? – решал, конечно, воробей. Он ободряюще улыбался. На стене, над его взъерошенной головой, висел портрет дальновидного Орла. И неважно, что иногда, вопреки задуманному, в консерваторию как-то поступали вороны, главное, что «порядок» в птичьем царстве был надолго соблюден. На несогласных же нашлась управа. Так наступила долгожданная эпоха Просвещения.
Мне, Алексею Клюеву, напели эту историю жаворонки в сквере возле моего дома. А я решил рассказать ее остальным людям. Вдруг, они увидят у себя нечто общее с жизнью птиц, у которых «порядок» возник не по вине орла или воробья, а по вине неудачника. Не ошибись когда-то кукушка, так и остались бы птицы непросвещенными. Вот путь прогресса! Благодаря ему, я думаю, и в нашей жизни существуют различные учреждения, социальные институты, «система». Все это сейчас стало близко и дорого сердцу каждого гражданина нашей страны.