Родился Лаврентий мохнатый, подобно медведю. Но это не омрачило радость Томилы и мужа ее — Павла. А знахарь, который осмотрел мальчика заявил, что все нормально, а шерсть потом отпадет – так бывает. Одно только смущало родителей, что грудь материнскую он не берет, но ест с удовольствием мясо сырое. Хотели было спросить о том знахаря, да сгинул он неизвестно куда. Впрочем, не огорчало сия мелочь довольных Томилу и Павла, ведь не жалели они ничего для сына. И жил он в большой заботе, средь нянек и лекарей, для того нанятых.
А время не щадило мать и отца Томилы, и по прошествию десяти годков со дня смерти Христины, предстали они перед Богом, оставив Валентина на попечение тетки.
Когда впервые пришел Валентин в ее дом, то сердце его обомлело при виде Лаврентия. Мохнатое чудовище, неуклюже скорчившись и озираясь, ковыляло на четырех лапах по помещениям. Из-за его тихих постанываний, казалось, что болит у него все, а потому оно вызывало нестерпимую жалость, хотя все домочадцы прислуживали ему и даже величали Лаврентием Павловичем.
Когда глаза Валентина и Лаврентия встретились, прочел в них Валентин какую-то мольбу и печаль. Вот только не понял о чем. Спросил Томилу. А та ответила:
— То брат твой любезный. Но болен он непонятной болезнью: не может о двух ногах ходить, не может и разговаривать. Все мы работаем для его исцеления, все помогаем ему. Не будешь и ты даром есть хлеб свой, но станешь служить ему.
Смирился Валентин со своей участью. Менял он пеленки младшему брату, кормил его и терпел, если тот кусался или царапался, вдруг, ногтями. Но больше всего мучила его родная тетка, то, попрекая тем, что он здоров, то, что много ест, то, что мало заботиться о брате и плохо помогает по хозяйству. Былое богатство знатной семьи медленно, но верно иссякало, просачиваясь сквозь ловкие пальцы лекарей, да аптекарей, которые якобы помогали Лаврентию. Настал, наконец, день, когда выгнала обедневшая Томила прислугу, оставив на хозяйстве лишь Валентина.
Но тихо ненавидела она племянника за то, что растет он как-то не погодам и юношей расцветает, в отличие от ее сына. Старалась унизить его, все корила. Самую тяжелую работу давала Валентину по дому и придиралась к нему, даже если он справлялся с заданием.
И вот пришло ей как-то в голову сгубить сироту. Тогда сказала она племяннику:
— Совсем мы поиздержались с тех пор, как болезнь посетила моего сына и твоего брата. Уж скоро есть и пить будет нечего. Но люди говорят, что среди нашего леса, где-то в сопках, лежит себе полеживает жила золотая. Найди ее. И без золота назад не возвращайся!
Делать нечего. Взял Валентин старые туфли, что от деда остались, надел старые дядькины брюки с рубахой и отправился в лес. Вот несколько дней он ходил по лесу, по сопкам. Далеко от дома ушел – никогда так не хаживал, и заблудился. Совсем обессилев, упал возле опушки. Вдруг, слышит гул, похожий на пенье незнакомое. Глаза открыл – видит жену прекрасную ликом и сияющую, как Солнце, златым светом.
— Кто ты? – спросил Валентин.
Отвечала ему жена:
— Я – матерь твоя, Христина! Даровано нам было с отцом твоим злато небесное. Ты же – наследник наш. Возьми это злато себе и отнеси тетке с братом!
Однако было в этот момент юноше не до злата, ведь родная мать стояла перед ним и исходящая от нее любовь наполняла его сердце умиротворением. Наполненный благодатным светом, он непрерывно повторял:
— Матушка, матушка, наконец-то я буду с тобою!
Но Христина прервала его, сказав, что еще не время. Она протянула ладони к Валентину, в которых светился шар золотого цвета. И принял Валентин шар, и даже не почувствовал тяжести его.
Видение медленно растаяло в воздухе, но шар остался в руках. Бережно держа его, направился Валентин к теткиному дому. Он шел, даже не раздумывая о пути, — дорога находилась как бы сама.
Томила встретила его на пороге.
— Нашел ли ты злато для брата своего? – спросила она. И если не нашел, как явиться посмел?
Отвечал ей Валентин со смирением:
— Наследник я у своих родителей. Поэтому принес я злато небесное, что было даровано им Господом нашим. Пусти меня в терем!
Вошли они вместе в дом, где раскрыл Валентин ладони свои. И вылетел из них сияющий шар, и стал кружиться по комнате. Хотела схватить тетка золотой шар, но обожгла свои руки. Тогда, взяла она тряпку, замотала в нее руки и снова хотела схватить шар. Но загорелась тряпка, а от нее вспыхнул весь дом.
Стоял изумленный Валентин и смотрел, как бегала по задымленному дому злая тетка его, как погибали в огне ее дорогие вещи, как, вдруг, буквально на глазах рассыпался в пыль его брат Лаврентий. Но вышел из праха дух, и от него, также как от видения матери, повеяло любовью. Сияющий дух произнес:
— Чарами злого колдуна и по попущению Господа Бога за грехи мои, я был помещен в это смрадное тело. Но час искупления настал, и я свободен. Славь человек Господа нашего, что воздает по делам праведным и неправедным, и не отворачивает свой лик ни от какого создания!
Растворился в воздухе сияющий дух, и рассыпался в прах сгоревший теперь терем, а юноша и светящийся шар остались стоять и парить посреди пепелища. Впереди их ждала новая счастливая жизнь – они знали, что Бог не оставит их.