Во-вторых, для заполнения подозрительной пустоты (на месте уничтоженных документов) были сконструированы некие «квазиисточники». Из них следует, что крито-финикийская религия была отвратительной смесью сексуальных извращений и жесточайшего садизма. Особенно популярна новелла о сожжении младенцев заживо, как основной форме отправления культа.
В-третьих, была закреплена традиция, согласно которой исследования, связанные с культом Баала и его происхождением, выглядят неприлично и вести их не стоит. Для этого христианской теологией была создана целая банда злобных демонов с именами, производными от Баала и Астарты (Ваал, Баэль, Белиал, Вельзевул, Астарот и т.п.). Фокус удался: редкий ученый (и редкий инвестор науки) захочет приобрести стойкую репутацию сатаниста.
Так исследования корней цивилизации были целенаправленно отданы на откуп псевдонаукам типа уфологии и теософии (которые похоронили остатки фактов в океане шизофренического бреда). Правда, любопытные моменты, все же, встречаются — например, поклонение трех волхвов — Балтасара, Мельхиора и Каспара — младенцу — Христу. Самое первое изображение волхвов (а возможно и сама легенда) появилось в IV в. н.э., в Медиолане, где Константин издал свой знаменитый эдикт о легализации христианства. Группа деятелей неформальной науки заявила, что исходные имена «волхвов» — Баал-цезарь, Мелькарт и Астарта. Можно было бы считать подобие имен простым совпадением, но на наиболее древнем из сохранившихся рисунков один из трех «волхвов» — явная женщина. Да, неаккуратно работал в VI в. императорский департамент по религии. А еще древние римляне. Стыдно.
Рецепт супа из топора
Как мы уже установили, блестящая афера, начатая Септимием Севером и Юлией Домной и завершенная век спустя Диоклетианом, Констанцием Хлором и Константином, родилась не на пустом месте. Эти люди стояли на плечах более ранних «конструкторов имперских религий» — в т.ч. Сенусерта и Эхнатона, речь о которых шла выше — следовательно, они знали КАК НАДО (и как НЕ надо) делать.
Они знали, что надо избегать сложных ритуалов — народ любит простые ритуалы. Они знали, что нельзя заимствовать культ со сложившейся жреческой иерархией — жрецы сядут на шею. Они знали, что не может быть общего бога у мужчин и женщин, бедных и богатых, старых и молодых. Даже у разных социальных групп не может быть общего бога: у крестьян он должен быть связан с сельскохозяйственным циклом, у солдат — с оружием и воинской традицией, у ремесленников — со знанием технологии, у купцов — с балансом честности и хитрости, у моряков — с морем и удачей, у ученых — с чем-нибудь абстрактным (вроде того же «логоса»).
Но, вместе с тем, имперский бог должен быть ЕДИНЫМ богом, для которого «нет различия между иудеем и эллином, потому что один Господь у всех» (приписывается апостолу Павлу) — таков закон древней магии: что вверху, то и внизу; один хозяин на небе — один на земле.
Бог должен быть любящим и справедливым — иначе люди к нему не потянутся, но он должен быть сильным и строгим — иначе его не будут уважать. Бог должен быть понятным и человечным — тогда люди могут чувствовать сопричастность его делам, но он должен быть непознаваемой всемогущей и всеведущей сущностью высшего порядка — иначе он не будет восприниматься как бог.
Исходя из тех же соображений, бог должен быть одновременно и нашим современником, и существовавшим до начала времен творцом и хозяином вселенной, о деяниях которого повествует древнейшая традиция. И своим последователям он должен дар, достойный своего статуса — спасение и жизнь вечную. Разумеется, по законам жанра, этот дар предлагается на определенных условиях (определяемых жреческой корпорацией — церковью).
С точки зрения логики, создание такой конструкции — принципиально неразрешимая задача соединения диаметрально-противоположных свойств. Но логика исходно не имеет отношения к религии. Религия — это социально-психологический феномен, а в социальной психологии противоположности зачастую сходятся. Так в эстетике сливается идеальная красота и идеальное безобразие. Так в политике грандиозное свинство воспринимается как недосягаемое величие. Так и в религии полный абсурд сливается с абсолютной истиной.
С точки зрения социальной психологии, все перечисленные свойства вполне можно — совместить. Для этого всего лишь надо собрать вместе определенный набор архетипов и дополнить их авторитетной мифологической традицией и дать волю коллективному воображению. А дальше общественное сознание само «дорисует» необходимые подробности.
Здесь, как нельзя кстати, авторам аферы пришелся ESUS HRIST или HREST или CREST, который волновал иудеев в 41 — 54 г., которому пели гимны, как богу в 111 г. и которого путали с Сераписом в 132 г. Это практически современник (появился всего 150 — 200 лет назад), о котором при этом ничего достоверно неизвестно (в т.ч. и настоящего имени). Зато есть книги Сивиллы и прочие пророчества, которые называют период, близкий к предполагаемой дате его рождения, как время прихода мессии (спасителя, освободителя и пр.). Все остальное (включая обещание спасения и жизни вечной, умирающего и воскресающего сына безымянного бога, единосущного отцу и т.п.) уже есть в концепции культа Баала — Сераписа. Фигура богоматери замечательно получилась из Астарты-Деметры (их изображения путают до сих пор). Крест и спираль-лабиринт (трансформировавшаяся в Крестный Путь), только казались притянутыми за уши — эти авторитетные символы были быстро приняты всеми добропорядочными гражданами.