— Не уверен, — отозвался Дровосек. — Какое-то время назад Кривой Колдун гостил у своей родственницы Дины в Изумрудном Городе и забыл у нее бутылочку с этим порошком. Разумеется, Дина не знала об его свойствах. Когда-то у нее жил домашний голубой медведь, но однажды он подавился рыбьей костью и умер. Дина так любила его, что решила на память сделать коврик из его шкуры. Она оставила для коврика медвежью голову и все четыре лапы. Коврик всегда лежал на полу в переднем углу ее маленькой гостиной.
— Я видел такие коврики, — кивнул Косматый, — но только не из шкуры голубого медведя.
— Послушай дальше, — продолжал Дровосек. — Старая Дина решила, что в бутылочке, доставшейся ей от Колдуна, хранится порошок от моли. Скорее всего, ее натолкнул на эту мысль специфический запах порошка. Во всяком случае, в один прекрасный день, желая избавиться от моли, Дина посыпала коврик порошком из бутылочки. Нежно глядя на шкуру своего любимца, она сказала: Как бы я хотела, чтобы мой дорогой медведь был жив!» И тут, к ужасу бедной женщины, коврик ожил — ведь она посыпала его волшебным порошком. Сейчас этот живой медвежий ковер доставляет Дине множество неприятностей и неудобств.
— Почему? — спросил Косматый.
— Ну подумай сам: он не может встать на задние лапы, бродит везде на четвереньках, путается под ногами, мешает; как коврик его уже использовать нельзя. Разговаривать он не может, хотя и живой: он бы и мог произнести какие-нибудь слова, но для этого необходимо дыхание, которого у него нет. В общем, это непонятное существо гораздо хуже, чем медвежий коврик, и старая Дина сильно горюет, что он ожил. Каждый день она бранит его и укладывает в гостиной на пол, чтобы по нему можно было ходить. Но иногда, когда Дина отправляется на базар, коврик приподнимается, встает на четыре лапы и припускается за ней.
— А я думала, Дине это нравится, — сказала Дороти.
— Ничего подобного. Ведь все знают, что это не настоящий медведь, а одна шкура, которая может служить лишь ковриком, — ответил Ник. — Теперь понимаете, почему то, что порошок кончился, совсем не так плохо. Он мог бы доставить людям много неприятностей.
— Возможно, ты прав, — задумчиво произнес Косматый.
Наступил полдень. Путники зашли в один из фермерских домов, где хозяин и хозяйка с радостью накормили их отменным обедом. Фермеры знали Дороти по ее прежним посещениям Страны Оз и принимали девочку с таким же почетом, как своего правителя, ведь она была подругой могущественной Принцессы Озмы.
Вскоре после того, как путешественники покинули гостеприимный дом фермера, они увидели большой высокий мост, перекинутый через широкую реку. Железный Дровосек объяснил, что река служит границей между Страной Мигунов и территорией, принадлежащей Изумрудному Городу. Сам город был еще довольно далеко, но его окружали прекрасные зеленые луга, ухоженные и содержащиеся в образцовом порядке. Чтобы не портить чудесного пейзажа, здесь не строят ни домов, ни ферм.
С высоты моста путники увидели далеко впереди изящные шпили и величественные башни роскошного города, которые возвышались над усеянными изумрудами стенами. Косматый глубоко и прерывисто вздохнул. Он не мог представить, что на свете — пусть даже и в Волшебной Стране Оз — существует такой прекрасный город.
Многоцветка была так восхищена увиденным, что ее фиалковые глаза сияли, как аметисты. Девочка унеслась, порхая в танце, вперед, перелетела через мост и попала в рощу странных, покрытых перьями деревьев, которые росли правильными рядами по обе стороны дороги.
Тут она остановилась, с восторгом и изумлением рассматривая деревья. Их листья по форме напоминали страусиные перья, а концы перьев красиво завивались наподобие локонов. Все перья бьюи окрашены в те же нежные цвета радуги, что и воздушный наряд Многоцветки.
Но тут Многоцветка в ужасе застыла: изпод ветвей величавой поступью вышли два диких зверя, таких огромных, что достаточно было удара лапы или движения челюсти любого из них, чтобы от малышки не осталось и мокрого места. Один из зверей оказался коричневато-желтым львом высотой с лошадь, а другой — полосатым тигром почти таких же размеров.
Многоцветка так перепугалась, что не могла ни крикнуть, ни пошевелиться. Она стояла как столб, и сердце ее бешено колотилось. Но тут Дороти с радостным криком пронеслась мимо подруги и, подбежав к огромному льву, обвила руками его шею. Она принялась обнимать и целовать льва с нескрываемым восторгом.
— Ой, как я рада тебя видеть! — воскликнула Дороти. — И Голодного Тигра тоже! Вы оба прекрасно выглядите. Надеюсь, у вас все в порядке?
— У нас все отлично, Дороти, — ответил Лев низким, очень приятным и добрым голосом, — и мы искренне рады, что ты выбралась к нам на день рождения Принцессы Озмы. Уверяю тебя, это будет грандиозный праздник.
— И на него, я слышал, приглашено очень много упитанных детей, — заметил Голодный Тигр и зевнул, так широко разинув пасть, что стали видны все его огромные, острые зубы, — но, разумеется, я не могу съесть ни одного.
— Надеюсь, с твоей совестью все в порядке? — с тревогой спросила Дороти.