— Ну хорошо, — произнес он. — Пожалуйста, смотрите на здоровье, Я только хотел убедиться, что у вас все законно.
— Еще бы, конечно, законно. — Но мистер Арбогаст не спешил раскрывать книгу. Он вытащил из кармана какой?то конверт и положил его на стойку. Потом схватил книгу, повернул ее к себе и начал листать страницы, водя пальцем по столбцу фамилий.
Норман следил за движением этого пальца; неожиданно палец остановился, уверенно ткнув в одну из записей.
— По?моему, вы говорили, что в прошлую субботу или воскресенье не было ни одного постояльца?
— Ну, я не помню, чтобы кто?нибудь появлялся. То есть если и были посетители, то один, два человека, не больше. Настоящей работы не было.
— Как насчет вот этой? Джейн Вилсон из Сан?Антонио? Она зарегистрировалась в субботу вечером.
— Ох, теперь припоминаю; да, верно. — Сердце снова, словно барабан, стучало в груди; Норман осознал, что сделал ошибку, когда притворился, что не узнал ее по описанию, но было поздно. «Как теперь объяснить все, чтобы не вызвать подозрений? Что скажет детектив?»
Пока что он ничего не говорил. Он поднял конверт со стойки и положил его на раскрытую книгу, чтобы сравнить почерк.
Он поднял конверт со стойки и положил его на раскрытую книгу, чтобы сравнить почерк. «Вот зачем он вытащил конверт, там был образец ее почерка! Теперь он все узнает. Он уже знает!»
Норман понял это, когда детектив поднял голову и пристально поглядел на него. Теперь, когда его лицо было так близко, он мог разглядеть глаза. Холодные, безжалостные, ЗНАЮЩИЕ глаза.
— Да, это та самая девушка. Один и тот же почерк.
— В самом деле? Вы уверены?
— Уверен настолько, что собираюсь снять копию, даже если для этого потребуется судебное решение. Но я еще и не такое могу сделать, если вы не начнете говорить, и говорить правду. Почему солгали, будто никогда не видели девушки?
— Я не солгал. Просто забыл, и все.
— Вы говорили, что хорошо запоминаете постояльцев?
— Да, верно, почти всегда так и есть. Только…
— Докажите. — Мистер Арбогаст закурил сигарету. — К вашему сведению, кража машины — федеральное преступление. Вы ведь не хотите, чтобы вас привлекли за соучастие, а?
— Соучастие? Как я могу быть соучастником? Девушка приезжает сюда, снимает номер, проводит в нем ночь и снова уезжает. За что же тут можно обвинить в соучастии?
— За сокрытие информации. — Мистер Арбогаст глубоко затянулся. — Ну давайте, выкладывайте все начистоту. Вы видели девушку: Как она выглядела?
— Точно так, как вы ее описали, по?моему. Когда она появилась, шел сильный дождь. Я был занят и не очень?то ее разглядел. Дал ей расписаться в книге, вручил ключи; вот и все.
— Она сказала что?нибудь? О чем вы говорили?
— Наверное, о погоде. Не помню.
— Она в чем?то проявляла нервозность, чувствовала себя не в своей тарелке? Что?нибудь в ее поведении вызывало подозрение?
— Нет. Ничего. Просто еще одна туристка, так мне показалось.
— Что ж, хорошо. — Мистер Арбогаст сунул окурок в пепельницу. — Не произвела на вас абсолютно никакого впечатления, да? С одной стороны, с чего вам было подозревать ее в чем?нибудь? А с другой, девушка особой симпатии тоже не возбудила. То есть никаких чувств вы к ней не испытывали.
— Ну конечно, нет.
Мистер Арбогаст, словно он был старым другом, наклонился к Норману.
— Тогда почему вы пытались прикрыть ее, притворившись, что напрочь забыли, как она приехала?
— Я не пытался! Я просто забыл, честное слово. — Норман понимал, что попался в ловушку, но больше детектив из него ничего не вытянет. — Чего вы пытаетесь достичь своими инсинуациями? Хотите обвинить в том, что я помог ей украсть машину?
— Вас никто ни в чем не обвиняет, мистер Бейтс. Мне просто?напросто нужна вся информация об этом деле, больше ничего. Так вы говорите, она приехала одна?
— Приехала одна, сняла комнату, уехала на следующее утро. Сейчас уже, наверное, за тысячу миль отсюда…
— Наверное. — Мистер Арбогаст улыбнулся. — Но давайте?ка чуточку помедленнее, вы не против? Может быть, все?таки вспомните что?нибудь. Она уехала одна, говорите? Когда примерно это было?
— Я не знаю. В воскресенье утром я спал у себя дома.
— Тогда, значит, вы не можете точно знать, что она была одна, когда уезжала?
— Я не смогу доказать, если вы это имеете в виду.
— А той ночью? Были у нее какие?нибудь посетители?
— Нет.
— Точно?
— Абсолютно точно!
— С кем?нибудь могла встречаться этой ночью?
— Она была единственным постояльцем.
— Вы работали здесь один?
— Точно.
— Она не выходила из комнаты?
— Нет.
— Всю ночь? Даже не звонила по телефону?
— Конечно, нет.
— Значит, кроме вас никто не знал, что она здесь?
— Я уже сказал вам.
— А пожилая леди, она ее видела?
— Какая леди?
— Там, в доме позади мотеля.
Норман чувствовал, как сильно бьется сердце; сейчас оно вырвется из груди. Он начал: «Никакой пожилой леди…» но мистер Арбогаст еще не закончил.
— Когда я подъезжал сюда, заметил, как она смотрит из окна. Кто это?
— Моя мать. — Никуда не денешься, он должен признаться. Он сейчас все объяснит. — Она уже дряхлая и не может спускаться из своей комнаты.
— Тогда она не видела девушку?
— Нет. Она больна. Она оставалась у себя, когда мы ужи… Непонятно, как это случилось; просто вырвалось — и все. Потому что мистер Арбогаст слишком быстро задавал свои вопросы, он нарочно делал это, нарочно, чтобы запутать его, а когда упомянул Маму, застал Нормана врасплох. Он мог думать только об одном: защитить ее, а теперь…