В ответ — тишина.
— Лиана!!!
Делать нечего. Иду разыскивать. Лиана стоит на коленях перед рядом замерших как на параде шестиногих киберов — спутников мунтов. Красива она со спины. Обхожу девушку, сажусь перед ней на корточки.
— Ну? В чем дело?
Лицо у нее — как маска. Только слезы обольно текут по щекам и капают с подбородка на бетон.
— Что случилось?
Лицо страшно искажается.
— А-а-а-ву-у! — В этом вопле нет ничего человеческого. Подхватываю девушку на руки и спешу в медицинский сектор. И лишь по дороге понимаю, что это очередная истерика.
— Их много! Много! Ты понимаешь, их много! Мама, мамочка, прости меня!
Укладываю на кровать, закутываю одеялом, заставляю проглотить капсулу транквилизатора. Лицо девушки опять застывает трагической маской.
— Ты видел, их много…
— Кого?
— Крабиков.
— Не меньше десятка.
Лиана лежит на спине как покойница, только из глаз текут слезы, стекают по вискам в уши и на подушку. Покопавшись в аптечке, делаю ей инъекцию снотворного. Дожидаюсь, пока девушка заснет.
— Крабик, иди за мной.
Кибер смешно переминается на месте, но не спешит выполнить приказ. Беру его за манипулятор и веду как ребенка за ручку. Тут уж он не осмеливается своевольничать. Но почему-то я уверен: стоит его отпустить, убежит к хозяйке. Поэтому, приведя его на склад, первым делом откидываю щиток на грудке и отключаю ходовую часть. Ставлю на зарядку двух его собратьев. И, чтоб сэкономить время, запускаю на обоих стандартную процедуру техобслуживания. Пока киберы взвывают давно не смазанными сервоприводами и щелкают манипуляторами, иду на воздух.
Какая здесь прелестная, изумрудная трава…
На ближайшие две недели задача ясна.
Вахта. Обычная вахта, как на корабле. Привожу технохутор в порядок. Что потом? В егеря податься? Девок портить, мужикам яйца резать? Зачем? Чтоб выполнить клятву, данную Звездочке? Мужики в эту клятву не входили.
Хороший вопрос — зачем? С него надо было начинать. Знаю я, зачем егеря режут яйца соотечественникам? Что вообще я знаю об этой планете? Сначала нужно разобраться с ситуацией. Раз есть технохуторы, значит есть те, кто их построил. Города, заводы — все должно быть. Одного кибера можно изготовить в мастерской. Но здесь их десяток. Однотипных. И у Веды такой же. Где-то есть завод. И хотя бы поселок умных, хорошо образованных инженеров.
К черту одичавших дикарей, пойду искать цивилизацию.
Возвращаюсь на склад. Мои киберы чинят друг друга. Молодцы, ребята. Дожидаюсь, когда кончат, и копирую жизненный опыт Крабика в обоих новеньких. Одного из новеньких вновь ставлю на консервацию. Подумав немного, снимаю с Крабика помятые пластины кожуха и ставлю на новенького. Лиана наверняка не захочет расставаться со своим хромоножкой. Скажу, что починил.
Черт! Она же телепатка… Ладно, ее проблемы. Что сделано, то сделано. Ставлю Крабика на консервацию, а новенького отправляю к девушке.
— Игнат, прости меня. Больше не повторится, честное слово. Мне самой стыдно, что так расклеилась.
— Забыли.
— Нет. Я должна объяснить… Ты обо мне неправильно думаешь. Я должна объяснить… Это очень важно — то, что ты сделал. И ты должен знать, какая я сволочь, и какой была моя мама. — Лиана говорит подчеркнуто спокойно. Слишком спокойно. На грани срыва.
— Изливай свои печали. Только не надейся на сочувствие. О'кей?
— Я не хочу, чтоб ты меня жалел. Постарайся только понять. Это не для меня, это ради мамы. Ради ее памяти. Мою маму звали Корина. От бабушки ей остался только один Крабик. А когда родилась я, он стал общий для нас обеих. Понимаешь? Мы все время должны были быть рядом. До тринадцати лет все было нормально, а потом… Потом я захотела свободы. Я же знала, что рано или поздно Крабик станет моим. Как до этого он стал маминым. Мы обе отлично это знали. Я стала ревновать маму к Крабику. Я проклинала себя, но ничего не могла поделать. Будь вместо мамы Тоби, все было бы хорошо. Но мы с мамой телепаты… Она все чувствовала. Сначала я старалась уходить в горы с Тоби. Но он… Ему хотелось меня осеменить. Тогда мама загрузила меня учебой. Целыми днями заставляла изучать все, что было на хуторе. Всю технику, все механизмы — до последней гайки. С электроникой у мамы было хуже. Она сама не все понимала, но ночами просиживала перед экраном компа, а потом объясняла мне. Два года сплошной зубрежки — ты можешь себе это представить?
— Могу. У меня было пять лет.
— Мама старалась обучить меня всему, что знала сама, а когда решила, что все… Ты ходил на берег реки?
— Нет еще.
— Там песчаная отмель. Мама называла ее золотым пляжем. Она любила купаться. А я так и не научилась плавать. Мама всегда мечтала узнать, куда течет река. А когда решила, что я выучила все, что знает она… У нас на двоих был всего один Крабик. Мама вошла в реку и поплыла вниз по течению. И Крабик стал моим. Ты понимаешь, она сделала это, чтоб у меня был свой собственный Крабик. Маме только-только тридцать пять исполнилось. А на складе крабиков много. Они вдоль стенки рядами стоят. Когда я увидела…
— Понимаю.
Стоило кузнечиком пятьсот лет прыгать по галактике, чтоб сесть на такую дерьмовую планету. — Этого я не сказал вслух. Но Лиана услышала. Телепатка.