скажешь, скажу, сможешь,
сожжет,
сожжешь,
сожмет,
сожрать,
сожрешь,
сожру, срать
узнать
хрястнет
Предлоги:
Прилагательные:
Частицы:
гнойный
и
еще
за
желчный
же
как
ЖИДКО
и
уж
с
жуткий
уже
кожный, кожные
паршивый
И так далее, и тому подобное.
Как этим пользоваться? Достаточно просто. Берем слова из разных разделов и составляем необходимое предложение?формулу. Например:
«Получишь раздражение глаз»;
«Раз орешь — желчный пузырь разорвешь»;
«Каждый раз, как жену драть — будешь сразу же жидко сратъ»;
«Клещ в ухо заползет — нутро раздерет»;
«Хобот скоро разорвешь — с заражения помрешь»;
«Жадность вызывает изжогу, жар в животе, страшное раздражение кожи»…
При желании даже из вышеперечисленных слов можно составить несколько сотен отлично действующих формул порчи.
Пара слов напоследок
«Узнать тысячу способов легко, добиться одного результата трудно».
Китайская пословица
Китайцы говорят: «Рисовать черта легко, рисовать тигра трудно». Имеется в виду, что черта никто не видел, а тигр должен быть похож на настоящего зверя. Так о чем же вы читали? О тигре или о черте?
У известного мастера детективного жанра Николая Леонова в повести «Агония» о работе милиции в 20?е годы есть интересный эпизод.
Начальник уголовного розыска Воронцов решается на отчаянный шаг. Он в одиночку идет на воровскую сходку. При этом одевается, как на парад — кожанка с портупеей, галифе, хромовые сапоги; надевает даже орден Красного знамени. Но когда он подходит к притону, где должна происходить сходка, то никто из уголовников, окружающих Воронцова, даже заподозрить не может, что он из милиции.
Воронцов настолько похож на милицейского начальника, что… просто не может быть им. «Заезжий деловой, под начальника работает», — говорят уголовники.
Так вот, порча и сглаз, эриксоновский гипноз, суггестивная лингвистика и фоносемантика — это не настолько сверхсерьезно, чтобы не быть правдой и не действовать. Разрушительные гипнотические инструкции и фоносемантические формулы — это объективная реальность.
Можно было бы отмахнуться от всего этого, объявив мракобесием.
Можно было бы испугаться того, что некто способен использовать эти знания во вред (так же раньше боялись паровоза, автомобиля, генной инженерии — и что, разве не было в этом логики?).
Можно было бы удариться в мистику или псевдонаучные размышления о «биополевом равновесии».
При любых возможностях, невозможно лишь изменить то, что реально существует и реально используется разными людьми.
А что касается опасений… Примерно три четверти убийств в быту совершаются обычным кухонным ножом — тем самым, которым только что резали хлеб. Одним и тем же топором можно и дом построить, и дров нарубить, и от врагов защититься, и преступление совершить.
Да, конечно, наведение порчи — это разновидность оружия. Но сейчас мы повторно выскажем мысль, которую, видимо, легко поймут все.
Она стала эпиграфом к этой книге:
«Можно любить драться, можно не любить драться, но, в любом случае, лучше уметь драться».
Поэтому мы думаем, что предмет нашего с вами разговора может представлять интерес не только для узкого круга специалистов.
Как этим пользоваться? Достаточно просто. Берем слова из разных разделов и составляем необходимое предложение?формулу. Например:
«Получишь раздражение глаз»;
«Раз орешь — желчный пузырь разорвешь»;
«Каждый раз, как жену драть — будешь сразу же жидко сратъ»;
«Клещ в ухо заползет — нутро раздерет»;
«Хобот скоро разорвешь — с заражения помрешь»;
«Жадность вызывает изжогу, жар в животе, страшное раздражение кожи»…
При желании даже из вышеперечисленных слов можно составить несколько сотен отлично действующих формул порчи.
Пара слов напоследок
«Узнать тысячу способов легко, добиться одного результата трудно».
Китайская пословица
Китайцы говорят: «Рисовать черта легко, рисовать тигра трудно». Имеется в виду, что черта никто не видел, а тигр должен быть похож на настоящего зверя. Так о чем же вы читали? О тигре или о черте?
У известного мастера детективного жанра Николая Леонова в повести «Агония» о работе милиции в 20?е годы есть интересный эпизод.
Начальник уголовного розыска Воронцов решается на отчаянный шаг. Он в одиночку идет на воровскую сходку. При этом одевается, как на парад — кожанка с портупеей, галифе, хромовые сапоги; надевает даже орден Красного знамени. Но когда он подходит к притону, где должна происходить сходка, то никто из уголовников, окружающих Воронцова, даже заподозрить не может, что он из милиции.
Воронцов настолько похож на милицейского начальника, что… просто не может быть им. «Заезжий деловой, под начальника работает», — говорят уголовники.
Так вот, порча и сглаз, эриксоновский гипноз, суггестивная лингвистика и фоносемантика — это не настолько сверхсерьезно, чтобы не быть правдой и не действовать. Разрушительные гипнотические инструкции и фоносемантические формулы — это объективная реальность.
Можно было бы отмахнуться от всего этого, объявив мракобесием.
Можно было бы испугаться того, что некто способен использовать эти знания во вред (так же раньше боялись паровоза, автомобиля, генной инженерии — и что, разве не было в этом логики?).
Можно было бы удариться в мистику или псевдонаучные размышления о «биополевом равновесии».