Жаворонок всё реже теперь поднимался в облака, всё реже пел. У всех жаворонков — его родственников — подрастали птенцы. Надо было помогать родным учить птенцов летать, разыскивать себе пропитание, прятаться от хищников. Было уж не до песен.
Частенько теперь Жаворонок слышал громкие выстрелы то за рекой, то за озером: там бродил Охотник с большим Рыжим Псом, стрелял тетеревов и другую дичь. Так страшно гремело его ружьё, что Жаворонок спешил улететь подальше.
И вот раз Жаворонок увидел, как Охотник направился в поля. Он шёл по сжатой ржи, а Рыжий Пёс сновал перед ним справа налево, слева направо, пока не добежал до ячменного поля.
Тут он разом остановился как вкопанный — хвост пером, одна передняя лапа подогнута. Охотник направился к нему.
— Батюшки-светы! — ахнул Жаворонок. — Да ведь там, в ячмене, живут теперь Подковкины! Ведь рожь вся сжата и лён весь повыдерган!
И он помчался к ячменному полю.
Охотник подошёл уже к Рыжему Псу. Пёс как стал, так и стоял неподвижно, только чуть скосил один глаз на хозяина.
— Красивая стойка, — сказал Охотник, снял с плеча двустволку и взвёл оба курка. — Сигнал, вперёд!
Рыжий Пёс вздрогнул, но не тронулся с места.
— Вперёд, Сигнал! — повторил Охотник строго.
Рыжий Пёс осторожно, на одних пальцах, пошёл вперёд — тихо-тихо.
Жаворонок был уже над Охотником и остановился в воздухе, не в силах от страха крикнуть.
Рыжий Сигнал осторожно шёл вперёд. Охотник подвигался за ним.
Жаворонок думал: «Сейчас, сейчас выскочат Подковкины и…»
Но Сигнал всё шёл вперёд, поворачивал то вправо, то влево, а куропатки не вылетали.
— Наверное, тетерев-косач в ячмене, — сказал Охотник. — Старый петух. Они часто удирают от собаки пешком. Вперёд, Сигнал!
Сигнал прошёл ещё несколько шагов и опять стал, вытянув хвост и поджав одну лапу.
Охотник поднял ружьё и приказал:
— Ну, вперёд!
«Вот сейчас, сейчас!» — думал Жаворонок, и сердчишко его замирало.
— Вперёд, Сигнал! — крикнул Охотник.
Рыжий Пёс подался вперёд — и вдруг с треском и чириканьем брызнуло из ячменя всё многочисленное семейство Подковкиных.
Охотник вскинул ружье к плечу и…
Жаворонок зажмурил глаза от страха.
Но выстрела не было.
Жаворонок открыл глаза. Охотник уже вешал ружьё на плечо.
— Куропатки! — сказал он громко. — Хорошо, что я удержался. До сих пор не могу забыть, как там, за озером, — помнишь, Сигналка? — я застрелил курочку. Наверное, весь выводок погиб: одному петушку не уберечь поршков. Сигнал, назад!
Сигнал с удивлением глядел на хозяина. Пёс нашёл дичь, сделал стойку, поднял дичь по приказу хозяина, а хозяин не стал стрелять и вот зовёт его назад!
Но Охотник уже повернул и пошёл прочь от ячменного поля.
И Сигнал побежал за ним.
Жаворонок видел, как Подковкины опустились на другом конце поля, и живо их там разыскал.
— Вот счастье! — закричал он Оранжевому Горлышку. — Я всё видел и так боялся, так боялся!
— Что вы! — удивилась Оранжевое Горлышко. — А я почти совсем не боялась. Ведь охотничий закон разрешает стрелять нас, серых куропаток, только тогда, когда опустеют все хлебные поля и колхозники примутся рыть картошку. Этот Охотник ходит сейчас только за тетеревами да за утками, а нас пока не трогает.
— Он сам говорил, — горячо заспорил Жаворонок, — что на днях убил курочку за озером. Бедные поршки, они теперь все погибнут с одним петушком!
— Эк ты хватил! — перебил Подковкин. — Уж будто так сразу и погибнут! Вот, познакомься, пожалуйста: петушок Заозёркин.
Тут только Жаворонок заметил, что рядом с Оранжевым Горлышком и Подковкиным сидит ещё один взрослый петушок.
Петушок кивнул ему головой и сказал:
— Мне бы и правда трудно было уберечь малых деток одному, после того как погибла моя жена. Вот я и привёл их сюда и попросился к добрым соседям, к Подковкиным. Они меня приняли со всем моим семейством. Теперь мы втроём заботимся о детях. Видите, как много их у нас?
И он показал клювом на целое стадо поршков в ячмене. Жаворонок сразу узнал среди них новых приёмышей Оранжевого Горлышка: поршки Заозёркины были маленькие, гораздо меньше ростом, чем Подковкины и Бровкины.
— Отчего ваши детки, — спросил он удивлённо, — такие… небольшие?
— Ах, — ответил Заозёркин, — у нас столько несчастий в этом году! В начале лета моя жена свила гнездо, положила яйца и уже несколько дней сидела, высиживала их. Вдруг пришли мальчишки и разорили наше гнёздышко. Все яички погибли…
— Ай, какое горе! — вздохнул Жаворонок.
— Да. Пришлось жене новое гнездо делать, новые яйца класть и опять сидеть — высиживать. Поздненькие вышли детки. Вот и маленькие ещё.
— Ничего, подрастут! — добрым голосом сказала Оранжевое Горлышко. — Всех поднимем.
И у Жаворонка опять защекотало в горлышке, как тогда, когда Оранжевое Горлышко приютила сирот Бровкиных.
Какую хитрость придумала Оранжевое Горлышко, когда опустели хлебные поля и колхозники принялись за картошку
С каждым днём теперь быстро пустели поля. Подковкины то и дело переходили с места на место. Сжали колхозники ячмень — Подковкины перешли в яровую пшеницу. Сжали пшеницу — Подковкины перебежали в овёс. Сжали овёс — Подковкины перелетели в гречиху.