Автор: Анатолий Днепров
Жанр: Фантастика
Год: 1965 год
,
Анатолий Днепров. Лицом к стене
Радиус камеры — двадцать метров, радиус камеры сто семьдесят метров…
Триста пятьдесят метров, тысяча четыреста метров…
Ну и чудовища!
А сколько времени и кропотливого труда нужно было потратить, чтобы
построить такие ускорители-динозавры. Я рассматривал схемы и фотографии
старых ускорителей ядерных частиц, и меня охватывало чувство жалости и
сочувствия к тем, кто шел к познанию структуры вещества таким тернистым
путем.
Впрочем, в науке всегда так: мы снисходительно улыбаемся при виде
первого неуклюжего радиоприемника, не думая о том, что без этого первенца
невозможна была бы миниатюрная крошка в корпусе часов на молекулярных
деталях, которая сейчас поет у меня на руке.
Ученые того времени по-настоящему гордились своими детищами! Тонны
металла и внушительные геометрические размеры приборов приводились в
качестве доказательства научной зрелости разработчиков и конструкторов.
— Смешно, правда? — сказал склонившийся над схемой синхрофазотрона на
100 миллиардов электрон-вольт Валентин Каменин.
— Нисколько. Без этих штук идея доктора Громова никогда бы не родилась.
Именно на этих машинах были обнаружены частицы с отрицательной энергией,
которые использовал Громов.
— Частицы с отрицательной энергией были известны из теории давно. Нужно
было бы только хорошенько подумать…
Валентин всегда считал, что «нужно было бы только хорошенько подумать»,
и всю современную цивилизацию можно было бы создать еще в каменном веке.
— Ты знаешь, чем я занимался последний год?
— Чем? — без интереса спросил он.
— Я просмотрел журналы по теоретической физике за последнюю четверть
столетия. Оказалось, 99 процентов, напечатанных в них статей, — чистейшая
научная фантастика, та самая, которую так недолюбливают и критикуют
физики.
Валентин поднял на меня удивленные глаза.
— Да, да. Настоящая научная фантастика, но только замаскированная
математическими формулами и уравнениями. Каждая статья — это придуманная
теоретиком модель физического явления. Он обрабатывает ее математически и
получает различные следствия. Другой теоретик придумывает другую модель и
получает другие следствия. И так далее. Каждый из них считает себя
представителем точной науки, потому что он фантазирует при помощи
математического аппарата. Но ведь из всех теоретиков, которые
рассматривают одно к то же явление природы, правым окажется только один, а
остальные — всего лишь фантазеры!
— Любопытно, — улыбнулся Валентин. — К чему это ты мне рассказываешь?
— А к тому, что теоретик может на бумаге доказать все, что угодно. Но
этого мало. Нужно чтобы его предсказания сбылись. Нужно было не только
предсказать, но и найти частицы с отрицательной энергией.
Мы спустились в колодец, где наши ребята заканчивали монтаж ускорителя
на две тысячи миллиардов электрон-вольт.
По сравнению с «динозаврами» это
был крохотный прибор. Он стоял посредине круглого бетонированного зала.
Остроконечный тубус из графита выл направлен в толстую стенку, за которой
простирался слой грунта.
— Какую мы возьмем мишень? — спросил я профессора Громова.
— Классическую. Парафин.
— Почему?
— Мы посмотрим, как будут рассеиваться электроны на электронах.
Любопытно, имеет ли электрон внутреннюю структуру…
Я прикинул в уме, какая для этого нужна энергия, к мне стало не по
себе.
— Эх, ребята! Заработает наша машина, и через несколько миллионов лет
где-нибудь в созвездии Геркулеса астрономы неведомой планеты
зарегистрируют появление сверхновой звезды-карлика!
Сказав это, наш вакуумщик Феликс Крымов спрыгнул с камеры на пол и,
вытирая масляные руки марлей, подошел к Громову.
— А что, Алексей Ефимович, такое может быть?
Алексей Ефимович задумчиво покачал головой.
— Но откуда у вас такая уверенность? Еще никто не пытался проникнуть в
объем пространства с линейными размерами меньше кванта длины!
— Мы будем увеличивать энергию частиц постепенно. Кстати, как работает
система плавной регулировки энергии?
— Работает отлично. Только я не представляю, откуда вы знаете, где
нужно остановиться. Если говорить по-честному, мы работаем методом проб и
ошибок. А кто знает к чему могут привести ошибки.
Громов молча покинул колодец, поднявшись на лифте в лабораторию.
Чувствовалось, что старику от этого разговора стало не по себе. Как-то он
обронил неосторожную фразу:
— Ядерщики — народ, идущий на риск.
Никакого энтузиазма эта «романтика риска» среди молодых сотрудников
лаборатории не вызвала. Более того, один из нас, Володя Шарков, на другой
день подал заявление об уходе «в связи с переходом на другую работу».
— Не хочу я возиться в вашей дьявольской кухне. Взрывайтесь, если
хотите.
Мы не устроили ему никаких торжественных проводов, потому что он был
элементарным трусом. Многие годы физики вонзали острие познания в самое
сердце материи, и остановиться на полпути означало бы позорную
капитуляцию… Но после этого случая все мы стали какими-то осторожными,