Казалось, Рорсейн угадал его мысли. Засмеявшись, он взял в руку коробку с картами.
— Я в своем уме, капитан. Все находится здесь. На хорошем корабле — лучшем, чем тот, на котором шел я, — можно достичь Нью-Йорка и открыть правду.
Арфлейн снова сел.
— Как разбился первый корабль?
Рорсейн вздохнул.
— Серия неудач — ледяные заторы, дрейфующие горы, на падение кита и варваров. В конце концов, поднявшись на плато Великого Северного Пути, корабль развалился на куски, погубив большинство команды. Остальные отправились пешком к Фризгальту, надеясь встретить на пути корабль. Но мы не встретили его. Вскоре в живых остался лишь я один.
— Таким образом, причиной крушения была неудача?
— Несомненно. Лучшему кораблю повезло бы больше.
— Вы знаете местоположение города?
— Больше того, я знаю дорогу туда.
— Откуда?
— Это было нетрудно. Я читал старые книги, сравнивая приведенные там данные.
— И теперь вы хотите привести туда флот?
— Нет. — Рорсейн откинулся на меха.
— В таком путешествии я был бы только обузой. В первый раз я ушел тайком, поскольку не хотел распространения слухов, будоражащих народ. Такие новости могут нарушить стабильность общества. Я думаю держать это в секрете, пока один из кораблей не побывает в Нью-Йорке, открыв хранящиеся там знания. Я собираюсь послать туда «Ледовый дух».
— Это лучший корабль Восьми Городов.
— Говорят, корабль хорош настолько, насколько хорош его хозяин, — прошептал Рорсейн. Силы начали покидать его. — Я не знаю лучшего мастера, чем вы, капитан Арфлейн. Я верю вам, и у вас неплохая репутация. — Вопреки собственным ожиданиям, Арфлейн не стал отказываться. Он ожидал этого предложения, но не был полностью уверен в ясности рассудка Рорсейна.
— Возможно, он видел мираж или цепь гор, выглядевших на расстоянии, как город, и все же мысли о Нью-Йорке, о посещении дворца мифической Ледовой Матери и возможность подтвердить его собственные убеждения о нерушимости ледовых законов взволновали его воображение. Кроме того, этот поиск казался благороднее, чем китовая охота. Он представлялся Арфлейну почти святой миссией. Отправляться на север, к дому Ледовой Матери, идти под парусами долгие месяцы, подобно древним мореплавателям, в поисках знаний, могущих изменить мир, — это отвечало его романтической натуре… К тому же под его командованием будет прекраснейший корабль в мире. Он пойдет по неведомым морям изо льда, откроет новые человеческие племена, если рассказы Рорсейна о варварах отвечают действительности. Нью-Йорк — легендарный город, его башни возвышаются среди ледовой равнины, но что, если всего этого нет?! Надо будет идти дальше и дальше на север, в то время как остальной мир двинется на юг.
Глаза Рорсейна закрылись. Его здоровый вид оказался обманчивым. Он обессилел.
Арфлейн вторично поднялся на ноги.
— Я согласен, вопреки здравому смыслу, принять под командование яхту, на которой ваша семья собирается отправиться на охоту.
Рорсейн слегка улыбнулся:
— Идея Ульрики?
— Манфреда. Каким-то образом он подбил лорда Янека Ульсенна, вашу дочь и меня на эту авантюру. Ваша дочь поддержала Манфреда. Как глава семьи, вы должны…
— Это не ваше дело, капитан. Я знаю, вы говорите так из лучших побуждений, но Манфред и Ульрика знают, что хорошо, что плохо.
— Рорсейн замолчал, вновь изучая лицо Арфлейна. — Я не думаю, что в ваших привычках давать непрошенные советы, капитан…
— Как правило. — Арфлейн был обескуражен. — Не знаю, почему я заговорил об этом. Прошу прощения.
Он понял, что действует вопреки собственным убеждениям. Но что толкнуло его на это?
На мгновение он увидел перед собой всю семью Рорсейнов, семью, несущую ему неясную пока опасность. Почувствовал, что начинает паниковать. Он быстро потер подбородок, заросший густой бородой. Взглянув на Рорсейна, он увидел, что тот улыбается ему с оттенком жалости.
— Вы говорите, что Янек тоже идет с вами? — прерывая возникшую паузу, внезапно спросил Рорсейн.
— Похоже на то.
Рорсейн тихо рассмеялся.
— Удивляюсь, как он решился. Впрочем, неважно. Если повезет, он погибнет, и она найдет себе нового мужа, хотя мужчин становится все меньше. Вы будете командовать яхтой?
— Я согласился, хотя не знаю, почему. Я делаю многое, чего не делал раньше никогда. Я в затруднении, лорд Рорсейн.
— Не беспокойтесь, — захихикал старик. — Просто вы не привыкли к нашему образу жизни.
— Ваш племянник удивляет меня. Каким-то образом он убедил меня согласиться с ним, хотя внутренне я протестую. Он хитрый молодой человек.
— Он по-своему силен, — с воодушевлением произнес Рорсейн. — Нельзя его недооценивать, капитан. Он кажется слабым как телом, так и душой, но ему нравится создавать о себе такое представление.
— Вы описали его довольно таинственным юношей, — полушутя сказал Арфлейн.
— Я думаю, что он более сложен, чем мы, — ответил Рорсейн. — Он представляет собой нечто новое, возможно, новое поколение. Я вижу, он не нравится вам. Но, может быть, он понравится вам так же, как и моя дочь.
— Теперь вы сами таинственны, сэр. Я не выражал своей приязни или неприязни к отдельным лицам.
Рорсейн не отреагировал на замечание.
— Зайдите ко мне после охоты, — произнес он слабым голосом. — Я покажу вам карты. Тогда вы скажете, принимаете ли вы мое предложение.