— Да, миф. Я думаю, Рыцарь любит тайны. Несомненно, он пошутил, — сказал Хоукмун и, широко улыбаясь, хлопнул Оладана по плечу. — Если мы когда-нибудь еще увидим его, то обязательно спросим об этом. А сейчас я голоден, и хороший обед был бы…
— Королева Фробра устраивает сегодня пир во дворце. — Оладан подмигнул другу. — Такого изобилия я еще не видел. И потом, я думаю, что интерес королевы к тебе объясняется не только чувством благодарности.
— Выдумаешь тоже… Надеюсь, я не сильно разочарую Фробру, сказав, что уже принадлежу другой.
— Как?!
— Да, мой дорогой друг. Идем. Отобедаем за королевским столом и будем готовиться к отъезду.
— Зачем так торопиться? Мы здесь — герои и, кроме того, по-моему, заслужили хотя бы небольшой отдых.
Хоукмун улыбнулся:
— Оставайся, если хочешь. А мне не мешало бы побывать на свадьбе — своей собственной.
— Ладно, — вздохнул в притворной печали Оладан. — Я не могу пропустить такое событие. Придется, по-видимому, сократить свое пребывание в Хамадане.
Следующим утром королева лично проводила их до ворот города.
Придется, по-видимому, сократить свое пребывание в Хамадане.
Следующим утром королева лично проводила их до ворот города.
— Подумай еще раз, Дориан Хоукмун. Я предлагаю тебе трон — тот самый, которого так домогался мой брат.
Однако Хоукмун устремил взор на запад. Где-то там, в двух тысячах миль, в нескольких месяцах путешествия отсюда его ждала Иссельда, ждала, не зная, что с ним, жив ли он… Граф Брасс тоже ждал, и Хоукмуну не терпелось поскорее поведать ему о новом позоре Гранбретании. А Ноблио, без сомнения, и сейчас стоит рядом с Иссельдой на вершине самой высокой башни замка Брасс, возвышающейся над пустынным ландшафтом Камарга и, пуская в ход все свое красноречие, пытается утешить бедную девушку, ждущую и не знающую, вернется ли к ней когда-нибудь ее суженый.
Не слезая с седла, Хоукмун поклонился и поцеловал королеве руку:
— Ваше величество, я благодарен вам и тронут вашим предложением. Однако я дал клятву. И ради этого готов пожертвовать даже дюжиной престолов. Мне нужно двигаться в путь. К тому же мой меч нужен тем, кто сражается против Империи Мрака.
— Ступай же тогда, — печально отозвалась Фробра, не сводя с него глаз. — Но не забудь о городе Хамадане и о его королеве.
— Вы навсегда останетесь в моей памяти.
Подобрав поводья, Хоукмун направил своего голубого коня по каменистой равнине, что простиралась перед ним до самого горизонта. Оладан обернулся и, широко улыбнувшись, послал королеве воздушный поцелуй, а затем поспешил вслед за другом.
Дориан Хоукмун, герцог Кельнский, начал путь на запад.