— Но вы неповинны в случившемся, — продолжил граф. — И я решил, что если прикончу вас, то тем самым убью потенциального и очень опасного врага Гранбретании. Сам я сохраняю нейтралитет, однако империя глубоко оскорбила меня, и потому я не желал бы смерти такого человека, как вы. Итак, нам все известно. Но именно поэтому, дорогой герцог, ваше положение не столь безнадежно. Я могу на некоторое время лишить силы Черный Камень. Когда я закончу говорить, вы спуститесь в мои покои, и там мы займемся этим. Времени у нас мало, поэтому следует поспешить.
Хоукмун услышал удаляющиеся шаги графа. Ноблио с улыбкой сказал ему вслух:
— Если угодно, я покажу вам те части замка, в которых вы еще не были; например, мало кому довелось побывать в личных апартаментах графа.
Хоукмун догадался, что слова эти предназначены для наблюдателей в Лондре. По всей видимости, Ноблио надеялся возбудить в них любопытство и таким образом выиграть время.
Ноблио вывел его из зала и повел по длинному коридору, который упирался в стену, завешанную гобеленами. Раздвинув их, Ноблио прикоснулся к небольшому рычагу, скрытому в каменной плите, и тут же часть стены озарилась ярким светом. Потом сияние померкло, и в стене открылась небольшая дверца. Хоукмун вошел первым, за ним Ноблио. Они оказались в комнате, стены которой были увешаны старыми картами и схемами. Пройдя эту комнату, они очутились в следующей, чуть больше первой. Там стояло много загадочных аппаратов и стеллажей с толстыми старинными фолиантами по химии, магии и философии.
— Сюда, — прошептал философ, отодвигая занавес и открывая проход в темный коридор.
Напрягая зрение, Хоукмун пытался разглядеть что-нибудь во мраке, но тщетно. Он ощупью пробирался по коридору, и вдруг внезапно вспыхнувший яркий белый свет окончательно лишил его зрения.
Четким силуэтом на свету вырисовывалась огромная фигура графа, который держал в руках некое странное оружие, нацеленное прямо в голову Хоукмуну.
Герцог судорожно вздохнул и попытался отпрянуть, но проход оказался слишком узким. Раздался треск, который, казалось, готов был разорвать ему барабанные перепонки, затем до него донесся загадочный мелодичный звук, и он рухнул на пол, лишившись чувств.
Пробудившись, Хоукмун с довольной улыбкой потянулся, лежа на металлической койке.
Пробудившись, Хоукмун с довольной улыбкой потянулся, лежа на металлической койке. Он чувствовал себя заново родившимся. В комнате никого, кроме него, не было. Коснувшись рукой лба, он обнаружил, что Черный Камень, хотя и остался на прежнем месте, но уже перестал быть частью его плоти, а походил на обыкновенный камень — твердый, гладкий и холодный.
Открылась дверь, и вошел граф Брасс. На лице его играла удовлетворенная улыбка.
— Прошу простить меня, если напугал вас вчера вечером, — заметил он. — Но я должен был действовать очень быстро, чтобы успеть парализовать Черный Камень. Сейчас с помощью науки и волшебства я могу сдерживать его силу, но, к сожалению, не до бесконечности, ибо мощь камня слишком велика. Рано или поздно она вырвется из узды, и камень вновь оживет, дорогой герцог, где бы вы ни оказались.
— Значит, это всего лишь отсрочка приговора, — проронил Хоукмун. — И надолго?
— Не могу сказать точно. Шесть месяцев я могу вам обещать наверняка, возможно, даже год или два. Но затем это будет делом нескольких часов. Не хочу обманывать вас, Дориан Хоукмун, и все же у вас есть надежда. На востоке обитает чародей, способный извлечь у вас из головы Черный Камень. Он противник Империи Мрака, и с радостью поможет вам, если, конечно, вы сумеете его отыскать.
— Но кто он такой?
— Малагиги из Хамадана.
— Это в Персии?
— Верно, — кивнул граф. — Это так далеко, что добраться туда почти невозможно.
Хоукмун со вздохом уселся на постели:
— Ну что ж, благодаря вашей магии я сумел выиграть хоть немного времени. Мне нужно покинуть Камарг и вернуться в Валенс. Там собирают войско, чтобы дать отпор Гранбретании. Конечно, нас ждет поражение, но прежде чем погибнуть, я, по крайней мере, смогу отплатить им за все, что они со мной сделали, и отправить на тот свет хотя бы несколько поганых псов короля-императора.
Граф усмехнулся в ответ:
— Не успел я вернуть вас к жизни, как вы тут же спешите с нею распроститься. На вашем месте я бы сперва немного поразмыслил, прежде чем пуститься в столь безрассудное предприятие. Как ваше самочувствие, герцог?
Дориан Хоукмун спустил ноги на пол и потянулся.
— Великолепно, — проронил он. — Я чувствую себя словно заново родившимся, — он сдвинул брови. — Да… теперь я другой человек… — пробормотал он в задумчивости. — Вы совершенно правы, граф, месть может немного подождать.
В голосе графа Брасса звучала печаль:
— За свое спасение вы заплатили молодостью. С ней вы расстались навсегда.
ГЛАВА 6. БИТВА ЗА КАМАРГ
Миновало два месяца…
— Взгляните, они движутся точно на юг, не сворачивая ни на восток, ни на запад, — промолвил Ноблио. — Похоже, граф, владыки Гранбретании все поняли и вознамерились отомстить вам.
— Скорее, их месть направлена на меня, — промолвил Хоук-мун, сидевший у камина в глубоком мягком кресле. — Ведь они считают, что я предал их.