Я помолчал, переваривая его откровение. Жесткий, уверенный в себе и в нас, он ни на секунду не дал усомниться, что может быть другим. А тут…
— Отравление угарным газом?
Он встретился со мной взглядом. Кивнул.
— Ты прав, Тар. Потому что любая другая версия грозила бы мне принудительным и долгим курсом реабилитации, а я, как и ты, не смогу прожить без этой стихии. А довольствоваться огненными снами — слишком мало для меня.
— Огненными снами? — От таких откровений я окончательно проснулся.
— Да. Мне часто снится красная пустыня и огненные небеса над ней. И мне кажется, что только в том огненном мире я бы нашел себя. — В глазах Сани мелькнула такая тоска, что мне вдруг стало неловко. Столько хотелось сказать, но рот словно залепили скотчем. Он махнул рукой. — Забудь. Сегодня был на редкость хреновый день, вот из меня и лезут… откровения. — Он поднялся, прошел к двери и остановился на пороге. — Короче, я что хотел сказать… Твое следующее дежурство, кажется, приходится на твой день рождения? Можешь не приходить.
Я поднялся следом.
— Ты меня что, увольняешь?
— Нет. — Он усмехнулся и, уже исчезая за дверью, бросил: — Это — подарок.
Подарок? Нужен мне такой подарок!
Да я бы отдал все, чтобы жить на работе!
Здесь привычно и просто. И парни с ума сойти не дадут.
А дома?
Ждать непонятно чего?
Вот если бы мой ангелочек согласилась скрасить своим присутствием эти дни…
Противная тоска сжала сердце.
Не согласится.
Не согласится. Кто я для нее? Врун, болтун и… И ведь уже ничего не исправишь. И не докажешь. Я так и останусь для нее «проблемным заданием» на всю мою, надеюсь, долгую жизнь… Хотя… зачем такому неудачнику-одиночке долгая жизнь?
— Тар? Нам надо поговорить.
Черт! Вспомнишь ангела — он и появится!
Девчонка сидела на том самом стуле, где только что откровенничал Саня. Вся в белом, льняные кудри спадают на взволнованно вздымающуюся грудь.
— Ты должен мне ответить на несколько вопросов. И предельно честно! Предупреждаю заранее: я чувствую ложь. — Губы упрямо сжаты, на щеках румянец, а глаза двумя лазерными пушками пытаются проделать во мне дырки.
— Ничего я тебе не должен.
Я развернулся, прошел к стоявшему в отдалении дивану и устало повалился на продавленный поролон. Даст бог, дежурство закончится тихо, а потом домой. Отсыпаться.
Глаза моментально сомкнулись.
— Ты не понимаешь! Я смогу тебя защитить, только если буду знать все! Мельчайшие подробности о твоих снах, о твоих мыслях, о твоем прошлом!
— Ты же ангел? — Едва подавив вздох, я устало приоткрыл глаза, ничуть не сомневаясь, что увижу ее рядом. — Значит, должна обо мне все знать! Только не говори, что мои мысли и мое прошлое для тебя тайна.
— Представь себе! — Она бесцеремонно заставила меня подвинуться и уселась рядом. — Твое прошлое, а именно все, что происходило с тобой до шести земных лет, для меня неведомо. С рождения у тебя был другой ангел.
— Интересно, и куда же он делся?
— Не знаю, Тар. И никто не знает. — Девчонка бросила на меня быстрый взгляд и снова принялась разглядывать в окно светлеющее небо. — А твои сны и твои мысли всегда были для меня тайной. Когда я пыталась проникнуть в твое сознание, я видела только огненную метель.
— Проникнуть в сознание? Хм… как возбуждающе звучит. — Я улыбнулся тут же вспыхнувшей девчонке. Ангел — а выдержки никакой.
— Ты — придурок! Я пытаюсь тебя спасти, а у тебя на уме одна пошлость!
— Откуда ты знаешь, что у меня на уме? Или ты, как и все женщины, считаешь, что вы — единственное, что занимает умы мужчин? — Я резко сел. — Я не прошу меня спасать!
— Тар, ты прав. — Лайла покусала губы. — Мне не стоило тебя ни в чем обвинять. Поверь, я действительно хочу тебе помочь.
— Ради чего ты мне помогаешь? Ради своей карьеры?
— Карьеры? — Синие глаза вспыхнули едва сдерживаемой яростью. — Ты и понятия не имеешь, во что превратилась моя жизнь с того дня, как я стала твоим ангелом! Лучше бы я оставалась простым небожителем! Скажи, зачем ты ушел из своего проклятого мира? Зачем искал убежища в смертном теле?
— Девочка, о чем ты?
— Ты — демон. И именно поэтому ты не сгорел в огне!
— Демон? Огонь?! — Чувствуя, как пухнет голова, я сорвался на рык: — О чем ты?!
Она отшатнулась от меня и изучающе прищурилась:
— Ты ничего не помнишь?
— Что я должен помнить?
Лайла встала и, задумчиво хмурясь, прошлась по комнате.
— После огненного перехода ты должен был оказаться в Красном мире, и к тебе должны были вернуться память и способности… — Она остановилась возле меня. — Ты же помнишь то, что тебе снилось сегодня ночью?
Я пожал плечами:
— Если честно, не особо.
— Ты же помнишь то, что тебе снилось сегодня ночью?
Я пожал плечами:
— Если честно, не особо.
— А Лазурь? Помнишь, как мы летели на шестикрыле?
— Нет! — Я поднялся и прошел к окну.
Толкнув лишь прикрытые створки, с наслаждением подставил лицо под освежающий порыв ветра. Серое утро едва пробивалось сквозь пелену густых туч. Дождь! Я любил тугие струи летних дождей. Они словно смывали с души все то, что я хотел бы забыть.
— Тар… — Тонкие пальчики Лайлы непривычно нежно коснулись моего плеча. — Позволь мне один эксперимент.